Бранденбургские ворота - [9]

Шрифт
Интервал

Катеринушка не стала вывешивать новый график, но продолжала вести свою «неделю» самым добросовестным образом. Вооружившись щетками и тряпками, натянув красные резиновые перчатки, она доводила «места общего пользования» до высшего градуса чистоты. Не уступала чистоплотной немке и добросовестная во всякой работе Пелагея Бугрова. Она тоже любила чистоту и никак не могла допустить, чтобы иностранка превзошла ее, русскую женщину, в таком простом и привычном деле. Но Фенька с Акулькой все делали «чистюлям» назло: расплескивали у раковины воду, роняли кожуру от картошки на кухонный пол, разбрасывали по входной лестнице сор из поганого ведра. А когда этого показалось мало, нарочно засорили бумагой уборную.

На этот раз помог Козак Крючков, вернувшийся с завода. Он принес с чердака длинную толстую проволоку, прочистил трубы, а потом выдал походя зловредной Феньке хорошего «леща»:

— Это тебе от имени мирового пролетариата! За твой сволочизм!

— Что ж нам теперичи — и не шаволься? — пищала обиженная Фенька. — Фатера, чай, не ейная, а обчая.

Сама Катеринушка подлые выпады Феньки и Акульки относила на счет «проклятого царизма».

— Как ужасно, — объясняла она Пелагее Бугровой, — был деформирт русский женщина в реакционной самодержавие. С такой, как Фенька и Акулина, надо ошень много работать. Ошень сильно надо просвечивать их. В конце концов они будут сознательный и замешательный женщина! Будут!


Запомнилось одно из воскресений, точнее говоря, выходных, потому что месяцы тогда делились на пятидневки. Фанерная дверь в комнату Антоныча приоткрыта. Застелив стол газеткой, Антоныч и Катеринушка чаевничают и неторопливо беседуют. Катеринушка пьет морковный чай из единственной гостевой чашки, а сам Петр Антоныч — из помятой алюминиевой кружки, побывавшей с ним на «вечном поселении». Зубов у стариков осталось маловато, и потому они размачивают черные сухарики в кипятке, посыпают их сахарным песком с чайной ложечки и посасывают, словно леденцы.

— Нет, Катя, — мягким глухим тенорком возражает Петр Антоныч. — Ленин хорошо представлял себе участие народа в управлении государством…

Слушать интересно, хотя Андрей понимает далеко не все, о чем говорят старые коммунисты. Подметая веником пол, он нарочно подбирается как можно ближе к полуоткрытой двери Антоныча. Но в это самое время снизу по лестнице начинает подниматься пьяный Долдон. На предпоследней площадке он падает и ползет по ступенькам на карачках, к раскрытой настежь квартирной двери.

Андрюшку распирает от смеха: Долдон добрался-таки до верхней площадки и там наткнулся на дремавшего балуевского кота. Сердитый кот угрожающе раздулся и зашипел. Долдон ухватил кота за хвост — тот отчаянно рванулся, оцарапал пьянчуге рожу и с душераздирающим воплем помчался вниз по лестнице. Долдон тоже заорал, грязно матерясь.

Из своей комнаты показался Козак Крючков, отдыхавший после смены, ударом кулака оборвал паскудную брань. Схватив Долдона за ворот пиджака, потащил его вниз по лестнице, словно мешок с отрубями.

Долдон рычит и стонет, а отец, как всегда, выдает ему походя титулы среднего рода. Бросив пьянчугу во дворе около помойки, поднес к его опухшей, расцарапанной роже жилистый кулак с сабельным рубцом:

— Лежи, хамло!

— А в че-чем де-дело? — начал храбриться Долдон, когда Козак Крючков почти скрылся в дверях дома. — А шо такого? На каком таком праве?!

Фенькин сожитель долго лежит у помойки, скучает, отмахивается от жирных синих мух. Через полчаса Андрюшка пробежал мимо него к Москве-реке.

— Эй, ты, белобрысый! — позвал Долдон. — Подь-ка сюды. Скажи моей Феньке, чтоб булавку дала английскую. Все пуговицы вон… твой родитель… на ширинке оборвал.


Грянула мировая война. Это было непонятно и совершенно ни к чему. Верх взяла не Германия Тельмана, как предсказывали многие знающие люди, а наглая шайка Гитлера. Ей удалось на немцев надеть шинели вермахта и с легкостью необыкновенной захватить половину Европы. Теперь гитлеровцы крикливо бахвалятся своими победами и грозятся покорить весь мир.

Но еще прежде чем гитлеровский рейх начал мировую войну, в личной жизни Андрея произошло нечто такое, что внесло в его душу немалое смятение и отразилось на последующей судьбе не меньше, чем война.

Началось с того, что тяжело заболел и умер на руках верной Мышки-Катеринушки старый большевик Петр Антоныч Котомкин. Хоронили его всем переулком. Пришли, кроме того, многие люди из других мест Москвы, знавшие Антоныча еще до Октября — по подпольной борьбе, по сибирской ссылке, по тюрьме. Пришли и те, кто работал с ним в роно. Духового оркестра не было, надгробные речи на Калитниковском кладбище прозвучали как-то невнятно — никто не произнес тех самых задушевных справедливых слов, которых заслуживал покойный. И этого не мог снести Козак Крючков. Оратором он был никудышным, сам это понимал и потому вместо речи запел срывающимся голосом скорбную и гордую песню русских революционеров:

Служил ты недолго, но честно
Для блага родимой земли,
И мы, твои братья по делу,
Тебя на кладбище снесли…

Песню поддержали старые товарищи Антоныча, к ним присоединились рабочие из переулка и учителя из роно:


Еще от автора Леонид Леонидович Степанов
В зеркале голубого Дуная

Советский журналист, проработавший в Австрии шесть лет, правдиво и увлекательно рассказывает о самом важном и интересном в жизни этой страны. Главное внимание он уделяет Вене, играющей совершенно исключительную роль как политический, экономический и культурный центр Австрии. Читатель познакомится с бытом австрийцев, с историей и знаменитыми памятниками Вены, с ее музеями, театрами и рабочими окраинами; узнает новое о великих композиторах, артистах, общественных деятелях. Вместе с автором читатель побывает в других крупнейших городах страны — в Граце, Линце, Зальцбурге, Инсбруке, поедет на пароходе по Дунаю, увидит чудесные горы Тироля. Значительное место в книге занимают рассказы о встречах Леонида Степанова с людьми самого различного социального положения.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.