BrainStorm: Ты не один. От песочницы до стадиона - [16]

Меня спасает сильная интуиция, если что не так, я энергетически это чувствую и стараюсь выйти из ситуации. Я не знаю, чувствовал ли Муминьш, что есть опасность, но за год до трагедии он заболел. Он был душой BrainStorm, впитывал всё, что происходит, но не делился, не выпускал обратно. Это его и погубило. Синдром выгорания – о нём в те времена почти не знали.

Врачи выписывали ему мощные антидепрессанты и седативные препараты, предлагали лечь в клинику. Мы – дерзкий коллектив, отпускали саркастические шуточки, но в какой-то момент осознали, что ему нужен серьёзный отдых. Мы купили Муминьшу и его любимой девушке Карине билеты на Канарские острова, и вдруг Антон Корбайн соглашается на нашу первую фотосессию, ровно в даты путёвки. Муминьш решил, что никуда не поедет, такую возможность для группы упускать нельзя, он себе не простит. Я думаю, это был ключевой момент, когда судьба могла повернуться по-другому.

В гроб мы положили ему лимон с зубочистками – это Пуки пай. Странный образ, его последняя шутка, мы очень хохотали тогда над ней. Лимонный ёж. Он вообще был довольно забавный, наш Муминьш. Однажды заснул в кресле с сигаретой между ног, она прожгла глубокую дыру, но, слава богу, пожара не случилось. В другой раз, ещё в школе, заснул на батарее и всю задницу себе спалил. Мог свои очки, без которых ничего не видел, потерять прямо где стоит, а мог кувырнуться с лодки в речку и вынырнуть с очками на носу.

Похорон у меня случалось много в жизни, и у меня нет никаких эмоций от них. Я склоняюсь к тому, что тело – это просто оболочка, одежда, самой сущности там нет. Я уже своим всем сказал, чтобы меня кремировали, мне не важны ритуалы, я не хочу занимать землю. Пусть я останусь в воспоминаниях, а остальное неважно. Я на кладбища не ездок. Этот мир для живых – у мёртвых свой мир. Чем меньше мы пересекаемся, тем лучше. Если человек уходит трагически и внезапно, его сущность может долго мотаться между мирами, потому что его время ещё не пришло. Но это всё гипотезы – а так мне очень интересно будет увидеть, что же произойдёт на самом деле, когда я свои копыта отброшу. Вот у Мэджика есть версия, что, когда ты умираешь, твоя лампочка выкручивается и всё. Но я не согласен. Я верю в закон сохранения энергии, поэтому после смерти мы переходим в другое состояние, как вода, но не исчезает совсем.

Антон Корбайн поймал меня за сценой концерта в Межапарке. Это было большое событие для BrainStorm. Мы первая группа в Латвии, которая собрала стадион… волнение в тот день зашкаливало

Продюсер наших синглов Алекс Сильва держит в руках платиновый диск альбома, где есть песня «Выходные» и ещё несколько хитов. Мы встретились в Берлине и специально привезли ему эту награду

О! Шотландская шляпа! Я в то время в ней ходил постоянно и даже на сцене за барабанами сидел. У меня ещё был пиджак шотландский – в такой форме я достаточно долго выступал

Очень грустная и одновременно легендарная фотография. Кадр поймал Антон Корбайн, который вместе с нами был на выступлении группы Мумий Тролль в Юрмале. Это последняя фотография, где с нами Муминьш… после этого концерта он попал в автокатастрофу

Марис Михельсонс:

Я помню, как мы с BrainStorm ехали однажды на автобусе из Риги в Таллин – раннее утро, темно, зима. Трасса шла на искусственном возвышении через поле – огромное пустое пространство, холод и сильный ветер. На длинном повороте водитель пошёл на обгон, выскочил на встречку, и тут я понимаю, что он потерял управление. Автобус стало мотать и закручивать. Это асфальтовая дорога, гололёд, а с обеих сторон глубокие канавы: если машина туда опрокинется – покатится колбаской, всем конец. Но в тот момент ты уже ничего не можешь сделать. Я подумал – ну, всё. В голове промелькнул сразу самый страшный сценарий. Помню, это было леденящее странное чувство – ты просто сидишь и ждёшь, что будет с тобой, ты понимаешь, что сейчас твоя жизнь может закончиться, но ты совершенно бессилен что-либо изменить. Встречная машина, дерево, овраг, пожар – произойти может всё, что угодно, ты не в состоянии вмешаться. Время тянулось неестественно медленно, но на самом деле прошло всего несколько секунд. Как сказал Мэджик: «Я просто чихнул – а когда открыл глаза, уже стоял ногами на боковом стекле». Автобус упал на левый бок, проскользил ещё пару метров и затормозил о снег. Мы все повалились в кучу, больше всех досталось Муминьшу – он сидел у окна. Я приземлился на него, кто-то, кажется, на меня… Рога единственный был пристегнут, и повис, невредимый, на ремнях, как парашютист. Нам очень повезло тогда, ещё пара метров – и автобус упал бы в котлован с бетонными кольцами. Мы вылезли через заднюю дверь, как-то добрались с пересадками до пункта назначения – крошечного финского островка с маяком, где мы и сняли клип «Waterfall». А могли бы и не снять, получается. Это всегда рулетка.

Надо понимать, что как бы ты ни распланировал свою жизнь, у неё всё равно могут возникнуть свои планы. Невозможно всё предугадать, всегда будет нечто, что нам неподвластно.

С возрастом ты понимаешь, что злиться на это бессмысленно. Непросто переступить своё внутреннее эго, но надо. Отчетливо помню, как впервые я это осознал – Ренарс тогда попал в больницу с пневмонией, и нам пришлось первый раз отменить концерт BrainStorm.