BrainStorm: Ты не один. От песочницы до стадиона - [15]

Я не знаю, почему так случилось, что наш друг ушёл. Почему вообще кто-то умирает вот так вдруг. Один раз в детстве я бежал по двору и не заметил натянутый, как струна, железный трос. Со всего маху я на него налетел, споткнулся, упал и потерял сознание.

А в другой раз я пошёл в гости к однокласснику в квартал, где жили Каспарс с Ренарсом. Зашёл в подъезд, темно, я хотел включить лампочку, тыкаю пальцем с размаха – а там кнопки нет, и мне как даст 220 в руку! Или вот мы с друзьями играли в карты, сидя на железном мосту. Каждый раз, когда мимо с грохотом шёл поезд, мы обнимали руками перекрытия моста, чтобы не упасть. Тот, кто проигрывал, прыгал в воду – а там торчали деревянные сваи от старого моста, мы были в сантиметре от несчастья. Но в детстве об этом не думаешь, не соображаешь, просто всё время испытываешь судьбу. Я думаю, мы не осознаём, как близко идём с этой параллельной реальностью – смертью.

Когда у меня родились дети, появился животный страх за них, за их жизни. Ведь я помню, как они пришли в этот мир – я оба раза присутствовал при рождении. И оба раза это была чехарда с BrainStorm! Когда должна была родиться моя старшая дочка, нас с Каспарсом позвали ведущими на церемонию вручения музыкальных наград в Риге, это вроде как «Золотой граммофон» в России.

Мне надо было выучить свой текст, отрепетировать, а с другой стороны – мой первый ребёнок вот-вот родится, и я понятия не имел, как всё будет происходить! Я отвёз жену в роддом, начинается церемония, а я весь на нервах. Рога меня успокаивает – не волнуйся, всё будет хорошо! У него самого, главное, тогда ещё не было детей, а он уже всё знал. И тут как у Гришковца – всё поехало одноврЕменно или одновремЕнно. Каким-то чудом я всё успел, и дочку на руках подержал первым… И со второй дочкой было весело, тут я уже немного ориентировался в процессе. Говорил жене «дыши, дыши», смотрел на датчик у неё на животе. Доктор спрашивает меня, какой промежуток между схватками, а я ему: «Доктор, порядок, уже совсем часто, сейчас родим!» Это, конечно, неописуемое чувство, его трудно словами передать, это что-то из неземного. И забавно, что как только Одри родилась, звонит Ренарс и говорит: «У меня концерт недалеко от роддома, приходи, что ж ты там будешь сидеть!» Я сыграл с ним несколько песен и понял, что это очень крепкая связь – обе мои семьи, домашняя и BrainStorm, идут параллельно. Это моя жизнь.

Это 1 апреля в школе. Развлекаем всех, как всегда

Фотография Антона Корбайна… Мне кажется, я похож на Ленина

Школьные годы, примерно 1993 год

Фотосессия, где мне не нравилось, как я одет

Дорога нас всегда зовёт

Муминьш с банджо в Елгаве недалеко от своего дома

Поздравляем всех, как и каждый год – с Новым годом и Рождеством!

Каспарс Рога:

Ближе всего к смерти я был в Африке, когда просто глотнул воды не из той бутылки и подхватил кишечного паразита по имени Шистосома Мансона. Этот гад изъедает тебя изнутри, дырявит насквозь всю пищеварительную систему, кишечник, все органы. Ты сутками не выходишь из туалета, из тебя хлещет кровь, но поскольку нормальный мужик всегда сам себе доктор, первое время всё село спокойно лечило меня от малярии. Я раз пять уже болел малярией, это не так уж страшно, если есть лекарства. Но когда я потерял 10 килограммов, превратился в мумию и уже не мог подняться, мы сообразили, что это ненормально. Повезло, что в Сьерра-Леоне была клиника, где работали русские доктора с постсоветского пространства: сейчас она уже закрыта. Доктор дунул в какую-то старую склянку на столе и велел мне сдать анализы. Вернувшись с результатами, он сказал: «Ну, мужичок, повезло тебе! Еще два дня – и был бы кирдык». Он выписал мне какие-то таблетки и велел погулять по берегу океана. Через неделю мне стало гораздо лучше, и я полетел в Ригу. Но я рано радовался.

Дома я проснулся часа в 4 утра и сразу понял, что я умираю. Это ни с чем не спутаешь – жуткий холод и орут все инстинкты, как сигнализация. Я примчался в больницу, меня сразу на стол – это было воспаление аппендицита, привет от паразита. После операции доктор сказал: «Я такого никогда не видел. У тебя все кишки в рубцовой ткани. Паразит их основательно пожрал, и они срослись, как черепаший панцирь».

Меня очень трудно напугать, я в разных ситуациях бывал, где рядом смерть. Ещё в детстве, маленьким, я тонул. Мои старшие сестры плавали, отец был на берегу, а я бегал по пирсу и упал в воду. Помню это как сейчас – когда ты ещё не умеешь плавать, ты не закрываешь глаза в воде. Я смотрю вокруг и вижу прямо перед своим лицом огромные пузыри: они идут вверх, а я вниз. Я коснулся дна, оттолкнулся, и вскоре второй раз стал опускаться, воздуха уже не хватало… Тут меня отцовская рука схватила и вжик – вытащила.

Помню, мы были с Айей на корабле, который горел – дым, сирены, пожарные бегут. Повезло, что это было уже в порту, а не в открытом море. Однажды я ехал в поезде, он резко затормозил, и вскоре из передних вагонов появились люди с разбитыми лицами. «Ну, подрались опять», – думаю я. А оказалось, что из-за морозов рельсы разошлись, и локомотив на полметра врылся в землю. Ещё помню, в юности мы как-то раз ехали из ночного клуба на «Оке», в этой капсуле смерти, я впереди, за рулем девушка, а сзади ещё один пацан. И тут девушка увидела своего бывшего парня с другой девчонкой, её переклинило, и она помчалась за ними. Мы гнали на полной скорости, врезались в зад той машины, пролетали под красный. Весело, все пьяные, но я всё же понял, к чему это идёт, и уперся обеими ногами в переднюю панель. И тут же мы на полном ходу врезаемся в бетонный столб. У парня, что сидел сзади, порван подбородок – во время удара его подкинуло до лобового стекла и обратно. У ревнивицы выкручена нога. А у меня ни царапины. С тех пор я всегда пристёгиваюсь.