— Позвольте помогу!
Борис подскочил к старику и взял его под руку. Та оказалась сухонькой, но твердой. Монах кивнул. Борис помог ему спуститься.
— Отведи туда! — монах указал клюкой на лавочку неподалеку. — Передохну немного. Ветхим стал и немощным, сил нет даже службу отстоять.
Борис отвел. Монах сел и указал на место рядом.
— Садись!
Борис молча подчинился. Монах поставил клюку между ног и оперся на нее ладонями со сморщенной, сухою кожей и синими сосудами.
— Когда Господь уж призовет? — сказал, вздохнув. — Зажился я на этом свете. Здесь скорби и печали. Две войны видал, глад, мор и разорение в умах. Устал на это все смотреть. Грех мне роптать, но туда бы поскорей! Молю об этом Господа.
— Там хорошо, — внезапно для себя сказал Борис.
— Ты откуда знаешь? — глянул на него монах. Борис невольно удивился — собеседник ничуть не походил на немощного старика. Иконописное лицо с красивым, тонким носом, высокий лоб, живые, яркие глаза…
— Я был там, — произнес Борис смущенно. — После ранения потерял сознание и трое суток пролежал в беспамятстве. Я видел свет и находился в нем. Испытал блаженство, которого не знал до этого. Мне не хотелось возвращаться, но пришлось.
— И что тебе сказали? — спросил монах.
— Мне рано в свет и нужно выполнить свое предназначение.
— А ты засомневался? Поэтому пришел сюда?
— Не ведаю, каким путем идти. Их много, выбрать трудно.
— Господь подскажет, раз тебя отметил, — сообщил монах. — Путь будет трудным, раб Божий Николай. Тебя ждут клевета, узилище и искушение мирскою славой. Отвергни все сомнения и укрепи свой дух. Господь с тобой, а с ним не страшно. Ладно, заболтался я. В храме причащают.
Монах перекрестил его, встал и пошел обратно к церкви. При этом он не опирался на клюку, а ступал уверенно и твердо. Борис проводил его изумленным взглядом. Откуда собеседник знает его прежнее имя? Или просто угадал?
— Что он говорил тебе?
Борис повернул голову. У лавочки стояла тетка в платье до колен и простеньком платочке. Лицо насупленное, неприятное.
— Почему вы спрашиваете? — удивился он.
— Так это ж старец Гавриил! — с придыханием сказала тетка. — Он ни с кем не разговаривает, кто б не подошел, пусть даже архиерей. Говорят, что дал обет молчания. А с тобой беседовал, а потом благословил. О чем вы говорили?
— Это личное, — сказал Борис, встал и ушел. Тетка вслед что-то пробурчала, но он не оглянулся. Шел и улыбался…
Конец первой книги.
Выражаю признательность своим бета-ридерам: Владиславу Стрелкову, Вячеславу Котову и Михаилу Бартош. Их помощь сделала эту книгу лучше. Особая благодарность писателю Анатолию Матвиенко. Его подсказки о реалиях 60-х годов прошлого века трудно переоценить, как и сведения о боевой технике того времени и деталях конфликта на острове Даманском. Всем большое спасибо.
[1] Чистая правда. В то время в СССР семьи заводили рано, и они, что удивительно, были они крепкими. Например, студенческий брак никого не удивлял.
[2] Так было в СССР. Инвалиды с ампутациями обязаны были раз в год пройти освидетельствование во ВТЭК.
[3] Герои Советского союза в СССР получали доплаты к пенсиям и зарплатам в размере 20 рублей в месяц.
[4] Вопреки тому, что пишут в интернете, Государственный комитет по изобретениям и открытиям СССР работал квалифицированно и оперативно. Да, в подавляющем большинстве случаев вознаграждение авторов было небольшим и выплачивалось не сразу. Но здесь особый случай — лицензию купили иностранцы. К слову, продажа патентов и лицензий приносила СССР сотни миллионов долларов в год.
[5] В.В. Оловников — белорусский советский композитор, педагог, общественный деятель. Участник Великой Отечественной войны с ее первых дней.
