Божья коровка - [83]

— Ну, теперь машину купит, — предположил мужчина средних лет, судя по одежде, пролетарий. — Тут на «волгу» хватит, даже две.

— Лучше дом, — возразила женщина в панаме. — У меня как раз сосед по улице продает. Хороший дом, кирпичный. Вам не нужно? — посмотрела на Бориса.

— Нет, — замотал он головой. — У меня квартира есть.

— Значит, мебелью ее обставит, — подключилась к обсуждению дама, облаченная в кримплен. — Импортной, конечно. Телевизор купит современный, да еще с большим экраном.

— «Волга» лучше! — возразил ей пролетарий.

Посетители загомонили, споря, как потратить эдакие деньги.

— Будете снимать всю сумму? — спросила у Бориса работница сберкассы. — Сразу говорю: столько в кассе не найдется. Надо будет заказать.

— Ничего не буду, — буркнул он и, забрав сберкнижку, быстренько сбежал на улицу. Идет на хрен этот банк с его соблюдением тайны вклада. Что, нельзя было цифру на бумажке написать? Нет же, объявили на весь зал…

Не прошло недели после первого письма, как пришло второе. Отправителем значился Московский государственный художественный институт. Еще в госпитале Борис посредством санитарки Веры отправил в его адрес несколько своих рисунков на творческий конкурс для абитуриентов. С нетерпением открыв конверт, он достал и развернул вложенный в него лист бумаги. В нем за подписью декана факультета графики сообщалось, что его работы выдержали творческий конкурс, и абитуриенту Б.М. Коровке следует прибыть в институт 1 августа для сдачи вступительных экзаменов. Последнюю строчку машинописного бланка зачеркнули, вписав ниже от руки: «25 августа для зачисления в институт. При себе иметь паспорт и аттестат о среднем образовании». Дальше сообщалось, что иногородним студентам предоставляется общежитие.

Борис воспринял эту весть со смешанным чувством. С одной стороны — радовался, с другой мучила мысль, что роль сыграли не его рисунки, а Золотая Звезда. Герою просто не решились отказать. В институт он поступит и окончит, но вот что потом? Как сложится его судьба? О нравах в творческой среде он не знал — в той жизни был от нее далек, но подозревал, что конкуренция там жестокая. Хватит у него таланта пробиться пусть не в знаменитые, то хотя б в профессионалы? Или доведется до конца жизни рисовать афиши для кинотеатра? Дело нужное, конечно, но заниматься этим не хотелось. Его томило смутное желание сделать нечто выдающееся, что-то изменить в сознании людей, которые сейчас живут, не подозревая, что через два десятка лет страна, которой многие гордятся, исчезнет, развалившись как горящее полено на угли. И те будут тлеть десятилетиями, поджигая многочисленные войны. На одной из них он и погиб…

От этих мыслей Борис затосковал, чему способствовало одиночество. Прежде он постоянно находился в окружении людей — в гастрономе, на заставе, в госпитале. А сейчас просыпался в пустой квартире и не знал, чем себя занять. Ранее он не подозревал, что общение так важно. И вот что с этим делать? Заглянуть в гастроном? Так там люди заняты, некогда им лясы точить. Навестить Сергея? Друг засел за учебники: орден орденом, но готовиться к экзаменам следует, чтобы не краснеть потом. Эту мысль внушили ему родители, и следили, чтобы сын не отвлекался на пьянки и гулянки. Чем же заняться?

Борис подумал и отправился в ЦУМ, в секцию музыкальных инструментов. Выбор гитар здесь оказался неплохим. Инструменты сплошь советские, стоят от 15 до 28 рублей. Борис их все опробовал и забраковал — барахло. Гитара у Сергея лучше. Так та, вроде, — заграничная.

— Импортные есть? — спросил у продавца, который наблюдал за ним со скучающим выражением лица.

— Чешская «Кремона», — ответил тот. — Но она стоит семьдесят рублей. Брать будете?

— Если лучше этих, — Борис указал на советские.

— В этом можете не сомневаться, — усмехнулся продавец и скользнул в подсобку. Спустя несколько мгновений появился с гитарой в руке.

— Верхняя дека из фанеры, — сообщил, вручив ее Борису. — Но обечайки — бук, а гриф — кленовый. Очень прочная конструкция, долго держит строй.

Борис взял инструмент и подстроил струны. Звук у них приятный, хотя натянуты над грифом слишком высоко — трудно будет нажимать. Не беда, это регулируется. В корне грифа есть специальный винт, а в комплекте к инструменту прилагается и ключ. Он поискал глазами и увидел стул, стоящий у витрины. Подошел, сел поудобнее. Пальцы левой обхватили гриф, правой — ударили по струнам.

А на войне, как на войне –

Патроны, водка, махорка в цене.

А на войне нелегкий труд,

А сам стреляй, а то убьют.

А на войне, как на войне…

Подруга, вспомни обо мне.

А на войне — неровен час,

А может — мы, а может — нас.

Он начал тихо, но не заметил, как увлекся и запел во весь голос:

Комбат-батяня, батяня-комбат,

Ты сердце не прятал за спины ребят.

Летят самолеты, и танки горят,

Так бьет-е комбат-е, комбат!..

Спохватившись, он поднял взор и с изумлением увидел сгрудившихся возле него людей, которые смотрели на него во все глаза. Похоже, работники магазина и покупатели набежали.

— Извините, товарищи, — Борис встал. — Увлекся.

— Вы воевали? — спросил мужчина лет пятидесяти, стоявший впереди. За руку он держал девочку-подростка — видимо, пришел с ней за инструментом или просто проходил мимо секции.