Божья коровка - [70]

В шестнадцать тридцать следующего дня Борис с Сергеем в сопровождении Веры подошли к актовому залу госпиталя. Санитарка по такому случаю надела красивое, бордовое платье, туфли-лодочки и сделала прическу. Смотрелась замечательно. Борис, который до сих пор видел ее исключительно в белом халате, даже на мгновение подумал, что зря он сторонится девушки. Но эта мысль мгновенно вылетела из головы, когда он разглядел стоявших у входа в зал пограничников. Это были ребята с его заставы и соседней «Кулебякины сопки» — все в парадной форме, с орденами и медалями на кителях. Они стояли кружком и о чем-то оживленно беседовали. Бориса и Сергея не заметили.

— Здравствуйте, товарищи! — сказал, подойдя, Борис и добавил, когда все повернулись. — Откуда к нам таких красивых занесло?

— Борис! Сергей! — загомонили сослуживцы, мигом окружив друзей. –Как вы здесь?

— Поправляемся, — сказал Борис. — В мае, говорят, отправимся домой. Отвоевались мы, ребята. У меня рука короче стала, у Сергея нет ступни — на протезе ходит. Но это ерунда, — он махнул рукой. — Главное, что живы. Не всем так повезло.

Лица пограничников посмурнели.

— Жаль ребят, — вздохнул Бабанский. Остальные закивали.

— А вы откуда? — повторил вопрос Борис.

— Из Москвы, — сказал Бабанский. — Награды нам вручали — сам Подгорный[3]. Было руководство пограничных войск. Все прошло торжественно, красиво, — он скосил взгляд на левую сторону своего мундира, где висели Золотая Звезда Героя Советского Союза и орден Ленина. — На обратном пути самолет сел в Хабаровске, а не во Владивостоке. Туда поездом поедем. Нам сказали, что нужно наградить двоих пограничников, отличившихся на Даманском, которые не могли прилететь в Москву по ранению и лежат здесь в госпитале. Это, как понимаю, вы?

— Наверное, — ответил Борис. — Поздравляю со званием Героя, Юра. Вас, ребята, с орденами и медалями.

Он с Сергеем по очереди пожали сослуживцам руки.

— Вручать будет первый заместитель начальника Погранвойск Матросов, — сообщил Бабанский. — С нами прилетел. Говорят, лично пожелал. Он и офицеры, которых вместе с нами наградили, ушли к начальнику госпиталя, — он чуть снизил голос и подмигнул. — Там для них накрыли стол. Нас, конечно, не позвали — не положено солдатам выпивать с начальством. Ничего, переживем.

Юрий засмеялся, другие поддержали.

— Кто эта девушка? — спросил Бабанский, который и до этого бросал заинтересованные взгляды на Веру.

— Будущий врач Вера Николаевна, — сообщил друзьям Борис. — Наш добрый ангел. Меня на ноги подняла.

— Не слушайте его! — запунцовела Вера. — Борис у нас большой шутник, весь госпиталь над его анекдотами смеется. Врачи его лечили, я только помогала.

— А вот я — серьезный человек, — сообщил Бабанский. — Хотите познакомиться с героем?

— Один у меня уже есть, — сказала Вера, решительно взяв Бориса под руку. — А два героя для меня много.

Пограничники захохотали.

— Что, Юра, пролетел? — спросил сержант Каныгин. На его мундире сиял золотом и эмалью орден Ленина.

— Угонишься тут за Коровкой, — пробурчал Бабанский, но тут же улыбнулся: — Поздравляю, Боря. И со званием Героя, и с такой подругой. А мы себе других найдем.

Они еще немного поболтали. Сослуживцы, впервые побывавшие в Москве, восторженно делились впечатлениями. Борис слушал с легкой грустью. Скорей всего, что он видит их в последний раз. Потом пути-дорожки разойдутся, останутся воспоминания и портреты, которые он нарисовал. Ребята этого не понимают…

В холле появились генералы, офицеры во главе с начальником госпиталя. Борис разглядел среди них Стрельникова и Буйневича. У обоих на мундирах — капитанские погоны, на кителях — ордена Красного Знамени. С ними — несколько штатских в костюмах. Пограничники затихли, развернувшись к ним лицом.

— Смирно! — скомандовал Борис, когда начальство подошло поближе.

— Вольно, — приказал Матросов. Он выглядел довольным. — Молодец, Коровка! Выжил и поправился назло врагу. Другим раненым помогаешь, мне тут говорили, — он глянул на начальника госпиталя. — Так, это что? — указал он на косынку на руке Бориса. — Китель закрывает. Куда мне награды прикрепить?

— Сниму, товарищ генерал-лейтенант, — сказал Борис.

— Хоть на время, — кивнул Матросов.

— Товарищи, прошу всех в зал! — объявил начальник госпиталя.

Товарищи пошли. Перед тем, как пройти в зал, Стрельников с Буйневичем пожали Борису руку, контрразведчик даже подмигнул. Выглядели офицеры довольными, и Борис порадовался. Выжили мужики! В его времени обоих схоронили. Стрельников не стал Героем, но зато живой…

Зал был полон. Сидели там врачи и прочий медицинский персонал, но с ними — незнакомые Борису люди, и довольно много. Наверное, актив Хабаровска. Для начальства первый ряд оставили пустым, где генералы с офицерами и штатскими расселись. Для рядовых пограничников оставили свободным следующий ряд. Борис с Сергеем заняли крайние сиденья, Вера разместилась рядом. На сцену поднялся начальник госпиталя и объявил начало торжественной части. Слово предоставили секретарю крайкома партии. Тот поднялся к трибуне и закатил доклад, в котором рассказал об успехах возглавляемого им края. Лишь в конце упомянул о героях-пограничниках. Затем вышла какая-то женщина и с бумажки прочитала речь, о том, как труженики края ударным трудом крепят экономическое могущество СССР. Наконец, на сцену поднялся Матросов. Его сопровождал майор, который нес в руках красные коробочки, такого же цвета небольшую папку и корочки удостоверений.