Божья коровка - [40]

— Да, — сказал Борис. — Где служить придется?

— Призовут — узнаешь, — хмыкнул капитан. — Лишь одно скажу: далеко от дома. Не пугает?

— Нет, — Борис пожал плечами. — Здесь меня никто не ждет. Мама умерла, а отца я не имею. В смысле был, конечно, только в метрике в графе «отец» стоит прочерк. Сирота я.

— Знаю, — офицер кивнул. — Здесь написано, — ткнул он пальцем в дело. Девушкой не обзавелся?

— Не успел. Да и рано мне.

— После службы заведешь, — успокоил капитан. — Пограничников девчата любят, потому что они настоящие мужчины.

Тем и завершилось собеседование. Насчет девушек Борис нисколько не соврал — его шведская семья распалась в сентябре. Первой упорхнула Клава.

— Замуж выхожу, — огорошила любовника. — Отнесли в ЗАГС заявление. В октябре распишемся.

— Кто он? — выдавил Борис. Новость поразила. Не сказать, чтоб он влюбился в Клаву, но привык к ней и воспринимал, как близкого человека.

— Николай водителем работает, — сообщила Клава, — на автобусах междугородних. Зарабатывает очень хорошо. Есть квартира, как твоя полуторка. На работе дали.

— Где вы познакомились?

— В гастрономе, — Клава засмеялась. — Мясо покупал. Мне он приглянулся — представительный, культурный. Говорил со мною вежливо. Покупателей не было, мы немного поболтали. Он сказал, что схоронил жену, живет один. Дети выросли и разлетелись по стране.

— Выросли? — Борис поднял бровь. — Сколько ему лет?

— Пятьдесят, но выглядит моложе. Лет на сорок пять.

— Разница большая, — покачал он головой. — Не пугает?

— Боря, Боря, — Клава покачала головой. — А кого мне выбирать? Женихов-то нет совсем. Николай мне очень нравится.

— Про детей он знает?

— Я сказала. Его это не волнует — у него-то есть.

— Как мужчина что-то может? — сделал он последнюю попытку.

— С этим было интересно, — улыбнулась Клава. — Мне он честно рассказал: с женщиной давно не был, и не знает, как получится. Я ему в ответ: «А давай попробуем! Что теряем?». Он и согласился. Сходу ничего не вышло, — Клава прыснула. — Воздержание сказалось. И тогда я сделала ему минет. Ему так понравилось! Замуж сразу предложил. После этого наладилось.

— Он не интересовался, откуда ты умеешь?

— Разумеется, спросил. Но я женщина порядочная, замужем была, так ему ответила. Муж меня минету научил. Больше он не спрашивал. Так что благодарна тебе, Боря. Ну, а ты молчи о нас, договорились?

— Обещаю! — покивал Борис.

— Мне с тобою было хорошо, — вздохнула Клава. — Но в мужья ты не годишься — молод больно. Я намного старше. С Николаем в самый раз…

Через день Борис увидел ее с будущим супругом, и понял бывшую подругу. Высокий, представительный мужчина с густыми волосами, тронутыми сединой, шел под ручку с продавщицей, и они о чем-то весело болтали. Клава улыбалась и заглядывала в глаза мужчине. Было видно, что он к ней не равнодушен, и она испытывает те же чувства. На мгновение Борис почувствовал досаду, но быстро успокоился. Связь с Клавой не имела перспективы, хорошо, что женщина нашла, кого искала.

Вслед за Клавой упорхнула Аня. Оказавшись с ним одна, она вначале заскучала, а через две недели сообщила:

— Уезжаю, Боря.

— Куда?

— В Братск. Там ГЭС построили, нужны специалисты, в том числе в торговле.

— Ну, и чем там лучше?

— Тем, что я с Олежкой еду.

— Кто он?

— Одноклассник. В восьмилетке с ним учились вместе. Но потом я в ПТУ[2] отправилась, ну, а он пошел в девятый класс. Я бы тоже поучилась, только не было возможности. Нас у матери четыре девки, а отец умер в 55-м. Он с войны израненный вернулся, долго не прожил. Маме было тяжело нас поднимать, потому в училище спихнула. Там ведь общежитие, стипендия… Чтоб ты знал, в Минск я приехала в кирзовых сапогах. Мне Олежка в школе нравился, да и я ему. Только что мы понимали? Дети… После школы он учился в институте, инженером стал. Но женился на какой-то сучке, дочери профессора, и она ему стала изменять. Он, узнав, развелся. Хорошо, детей не завели. Он решил уехать, чтоб не видеть ее больше. Стал искать, куда, предложили место в Братске. Перспективы там хорошие. Обещают комнату в общаге, через год — квартиру. Мы с ним в Минске встретились случайно, он обрадовался и позвал меня в кафе. Посидели, поболтали, вспомнили про школу. Он сказал, что был в меня влюблен, а потом и говорит: «А давай со мной! У тебя с семьей не получилось, у меня — аналогично. Заведем с тобою новую». Я подумала и согласилась. Что мне в Минске терять? Койку в общежитии и прилавок в гастрономе? А Олег — хороший человек, честный и порядочный. Школьная любовь к нам воротилась, я хочу быть вместе с ним.

— Что ж, удачи! — выдавил Борис.

— Не грусти! — Анна взъерошила ему волосы на голове. — Ты хороший парень, Боря, просто замечательный. Добрый, ласковый, умелый. Когда все у нас случилось, я и Клава как-то зацепились языками. А она и говорит: «Слушай, Анька! Кем мы были, до того, как Боря нас к себе позвал? Никому не нужные старые кошелки. А тут нас такой мальчишка полюбил! Окружил заботой, кормит, поит, одевает. Муж мой близко так не делал, да и твой не слишком суетился. Значит, мы с тобой еще на что-то годны. Может, и отыщем свое счастье». Так оно и получилось. Без тебя б не вышло. Мне подруги в магазине говорили: «Вас обоих словно подменили. Будто враз помолодели, и еще похорошели». Будь иначе, Клава не нашла бы своего Колю, а меня Олежек не позвал бы Братск. Пусть хранит тебя Святая Богородица, Борис! Отслужи и возвращайся!