Божья коровка - [42]

— Да, — кивнул прораб. — Пока неплохо бы оградку тут поставить. Собаки бегают — следы вон на могиле. Если ты не против, я займусь.

— Хорошо, — кивнул Борис.

Через неделю Саша вновь отвез его на кладбище. Вокруг могилы появилась ограда — простенькая, из уголков и арматурных прутьев, только лишь столбы из труб. Но сделана аккуратно, арматурные прутья завиты спиральками. Все покрашено, есть калиточка, еще лавочку строители соорудили, чтобы можно было сесть и погрустить о покойной.

— Спасибо, — поблагодарил Борис. — Сколько должен за ограду?

— Месяц проживания в квартире, — торопливо сообщил прораб.

Борис понял, что ограда обошлась ему дешевле — наверняка подчиненные сварили ее из имевшегося на стройке железа, а потом покрасили казенной краской. Однако спорить он не стал. Займись он сам, заплатил бы дороже.

— Согласен, — кивнул.

…Повестку принесли во второй половине октября. Борису предписывалось 4 ноября явиться к девяти часам утра в городской военкомат на площади Свободы, имея при себе документы, ложку, кружку, теплую одежду и продукты на два дня. Борис показал повестку Алексеевне.

— Отвези ее в торг, — сказала директор. — Там оформят увольнение и начислят выходное пособие. В армию идешь, положено. Ну, а мы устроим проводы.

Провожали коллективом. В подсобке накрыли стол, уставив его бутылками и закусками. Выпили, закусили, спели песни. Среди них Бориса удивила совершенно незнакомая:

Как родная мать меня

Провожала,

Как тут вся моя родня

Набежала:

«А куда ж ты, паренек?

А куда ты?

Не ходил бы ты, Борис,

Да в солдаты!

В Красной Армии штыки,

Чай, найдутся.

Без тебя большевики

Обойдутся…

Песня звучала как антисоветская. Борис не знал, что Демьян Бедный написал ее в годы Гражданской войны, и она была вполне официальной. Посидели душевно. Бориса обнимали, целовали, желали честно отслужить и вернуться в Минск. Люди говорили искренне, было видно, что они и в самом деле испытывают к нему теплые чувства. Он растрогался до слез. Алексеевна вручила ему собранную коллективом сумку, полную продуктов. Колбаса и сыр, консервы и печенье. Есть конфеты и бутылка водки. Получилось больше половины рюкзака — Борис специально прикупил его в дорогу. Здесь все ходят с чемоданами, но они ему не нравились. Переночевав в последний раз в квартире, он закрыл ее на ключ, и отнес его Алексеевне в магазин.

— Возвращайся, Боря! — обняла его директор. — И пиши нам. Буду отвечать. Муж мне говорил, что солдату очень важно получать письма с гражданки.

Борис пообещал. Через час он вошел в калитку городского военкомата. Предъявил повестку, и был направлен в казарму, где ему выделили койку. Не успел он толком осмотреться, как послышалась команда:

— Всем собраться во дворе! Вещи здесь оставить.

Приказал это сержант-пограничник, появившийся в проходе между койками. Призывники потянулись к выходу. Во дворе сержант построил их в две шеренги и, велев стоять смирно, строевым шагом подошел к стоящему в сторонке офицеру и вскинул руку к козырьку фуражки:

— Товарищ капитан! Команда призывников по вашему приказанию построена.

— Вольно! — приказал офицер. Сержант повторил его команду. — Значит так, призывники. Все ночуем здесь, рано утром едем на вокзал. Там садимся в поезд на Москву.

Строй загомонил. Перспектива побывать в столице, да еще, возможно, там служить вдохновила многих.

— Тихо! — рявкнул офицер. Строй умолк. — В Москву прибудем ранним утром следующего дня. Машины перебросят нас на аэродром. Сядем в самолет и полетим во Владивосток, где начнется ваша служба.

— Ни фига себе! — воскликнул кто-то за спиной Бориса. — Ближе места не нашлось?

— Родина прикажет — не туда поедешь, — улыбнулся капитан. — Есть заставы за Полярным кругом, и солдаты там нужны. Владик — это еще очень хорошо. Климат мягкий, красивая природа. Будете потом гордиться, что в таких местах служили. Пока же отдыхайте. За территорию военкомата выходить нельзя, пить водку запрещается. Сержант присмотрит. Нарушителей возьмет на карандаш, и служить им доведется в комендантском взводе, на границу их не пустят. Плац станут подметать и мыть сортиры. Понятно?

— Да, — вразнобой ответил строй.

— Не да, а «так точно», — не утерпел сержант.

— Салаги, — улыбнулся капитан. — Разойдись!

Призывники потекли в казарму. Не успел Борис сесть на свою койку, как на соседней примостился вихрастый, симпатичный парень. Лицо продолговатое, интеллигентное, на работягу не похож.

— Привет! — улыбнулся он соседу. — Меня Сергей зовут. А тебя?

— Борис.

— Рад познакомиться, — Сергей протянул ему руку. — Будем вместе служить?

— Как получится, — пожал плечами Борис.

— Разве может быть иначе? — удивился Сергей. — Мы в одной команде едем, значит, и служить должны вместе.

— Ну, в учебке точно будем, — согласился Борис. — А вот дальше по заставам разошлют. Повезет — попадем на одну и ту же, нет — досвидос до дембеля.

— Ты откуда знаешь?

— Знающие люди поведали. Давай так, Сергей. Нам с сержантом нужно побеседовать — тем, кого присматривать за нами отрядили. Водочки ему нальем, расспросим.

— Пить ведь запретили, — сосед снова удивился.

— Можно, если осторожно, — улыбнулся Боря. — Не сейчас, конечно, ближе к вечеру. И не откажется сержант. Представь — со службы на гражданку вырваться. У него душа должна гореть это все отметить.