Божиею милостию, Мы, Императрица... - [3]

и я твёрдо уверена, что причин для войны между Россией и Германией просто не сущестует в природе.

   - Браво, Аликс, Вы стали искусным дипломатом... Когда же Вы ус­пели так глубоко изучить вопрос русско-германских от­ношений?

   - Вы мне льстите, милый Генрих, мне ещё предстоит многому нау­читься. Просто я руководствуюсь девизом покойной мамы: "Life is meant for work, not for pleasure". Но, вернёмся к на­шему разговору... Я прошу Вилли понять, что у России, как у каждой великой державы, существуют свои интересы, отка­заться от которых мы просто не имеем права. Россия не пре­тендует на какие-либо новые территории в Европе, но мы нико­гда не позволим враждебных действий в отноше­ние православ­ных Сербии, Черногории и Болгарии. Да, наши инте­ресы со­средоточены на Балканах и на Босфоре, но это абсолютно не угрожает интересам Германии.

   - Я слышал, что у России появились теперь интересы в далё­кой Эритрее и в Корее, - принц пристально посмотрел на Аликс, как будто ища ответ в её глазах.

   Неожиданно Императрица рассмеялась. Смех её был таким звон­ким и заразительным, что Генрих немного растерялся, не зная, как реагировать. Аликс предвосхитила вопрос принца:

   - Милый Генрих, неужели Германию пугает желание России полу­чить совсем крошечный участок для корабельной сто­янки? Абис­синцы разбили итальянскую армию, как Вам из­вестно, и вернули себе выход к Красному морю. Негус больше не считает себя связан­ным статьями Уччиалийского договора, которые передавали Италии власть над Эритреей, а потому итальянцы не могут предъявлять Рос­сии ка­ких-то претензий. Теперь это исключительно дело России и Абисси­нии.

   - Мне известно, что в Риме весьма встревожены действиями Рос­сии, а ведь у Германии имеются определённые обязательства перед Италией...

   - Разве Вы видите русские дивизии на подступах к Милану, или же русскую эскадру возле Неаполя? - Аликс мило улыб­нулась. - У Рос­сии нет никаких претензий к Италии. Да, мы будем и впредь оказы­вать поддержку абиссинцам, нашим еди­новерцам, но, повторюсь, это абсолютно не касается итальян­цев. А что касается Кореи, то, брат мой, не скажете ли мне, что делают возле китайского побережья ко­рабли господина Тир­пица, так далеко от Германии?

   Недовольная гримаса исказила лицо принца. Адмирал Тир­пиц должен был изыскать на побережье Китая пункт для со­оружения во­енно-морской базы, ибо защищавшая интересы гер­манской торговли эскадра зависела от английских доков в Гон­конге, и Генриху вовсе не хотелось обсуждать этот вопрос. Но деваться было некуда.

   - Германия тоже не прочь получить "совсем крошечный уча­сток"... На китайском побережье.

   - Так в чём же дело, брат мой? - довольно засмеялась Импе­ратрица.

   - Почему бы нам не обсудить этот вопрос? Россия не претендует на какие-либо приобретения в Китае, но нам крайне необходим незамер­зающий порт на Тихом океане. Именно по­этому наше внимание при­влекла Корея. Если Германия поддер­жит российскую позицию в Ко­рее, мы можем поддержать Гер­манию в китайском вопросе. Передайте это Вилли.

   На мгновение задумавшись, она добавила:

   - Я вообще твёрдо убеждена, что между Российской и Германской империями не существует каких-либо неразрешимых противоречий. Иное дело - Британия...

   На этом политическая пикировка завершилась, беседа перешла в обсуждение предстоящей коронации...

* * *

   В дворцовой гостиной Императрицу уже ожидали приглашённые к завтраку гости, которые разделились на отдельные компании.

   Сергей Александрович и Элла, Александр Михайлович и Ксения, Павел Алексан­дрович и Николай Николаевич мило бесе­довали с бри­танскими род­ственниками - герцогом Саксен-Кобург-Гот­ским, кото­рого в России именовали "дядя Фредди", и Марией Алек­сандров­ной.

   Граф Воронцов-Дашков и Рихтер в очередной раз обсуждали де­тали предстоящей коронации.

   Канцлер, стоя в сторонке, всё своё внимание посвятил Гучкову, ко­торый явно чувствовал себя не в своей тарелке. Среди шитых золотом парадных мундиров, андреевских лент, сверкающих эполет, скромная чёрная форма Добровольной охраны смотрелась чужеродно.

   Николай Павлович уже узнал, что Гучков происходит из семьи мос­ковских купцов-старообрядцев, что окончил Московский университет, вольноопределяющимся отбывал воинскую повинность и сдал экза­мен на прапорщика запаса. Проявляя любопытство, спросил, что же сподвигло купеческого сына, вчерашнего студента, надеть чёрную форму.

   - Когда объявили о создании "Священной дружины", Ваше Сия­тельство, я ни на минуту не задумывался, - ответил Гучков. - Разве может русский человек уклониться от своей священной обязанности охранять русского монарха?

   - Ваши суждения весьма похвальны, Александр Иванович, но, увы, в наше время, насквозь поражённое нигилизмом, многие молодые люди с университетскими дипломами, иначе рассуждают. Они хотят равняться исключительно на европейские порядки, а дружинников именуют не иначе, как "опричниками".

   Гучков выдержал небольшую паузу и решился на ответ:

   - Я был бы нечестен, Ваше Сиятельство, если бы сказал, что меня полностью устраивают царящие у нас порядки и нравы...