Божественный лик Византии - [258]

Новым папой стал Григорий VI (1045—1046), заявивший о необходимости восстановления авторитета Римской церкви. Как всем вскоре стало известно, он купил папскую тиару у распутника Бенедикта IX за 1 тысячу золотых монет. Новый апостолик являлся убежденным сторонником радикальной церковной реформы и ради торжества Римской церкви даже запятнал свое имя постыдной симонией. Папа очень надеялся на поддержку короля Генриха III, которого встретил у Пьянченцы, когда тот направлялся в Рим на коронацию. Однако здесь история сотворила злую шутку: Генрих III был в неменьшей степени, чем папа Григорий VI, озабочен делами в Западной церкви и жаждал перемен. Но и он не смог перебороть общественное мнение, неблагоприятное по отношению к папесимонисту. В результате король передал дело Григория VI на синодальный суд, который 20 декабря 1046 г. в городе Сутри лишил понтифика высшего достоинства[1448].

Неугомонный Бенедикт IX вновь стал Римским епископом. К этому моменту папство достигло предела своего падения и унижения. В какойто момент времени в Риме оказалось три папы (!), почти мирно сосуществующих в разных местах: соборе Святого Петра, Латеранском дворце и церкви Святой Марии Маджиоре. В отчаянии жители Рима обратились к Германскому королю Генриху III, который осенью 1046 г. отправился в Рим и низложил всех трех пап. Вместо них он назначил Римским епископом своего друга епископа Бамберга Шидгера, принявшего имя Климента II (1046—1047). На Рождество произошла хиротония нового апостолика, после чего папа Климент II венчал короля Генриха III императорской короной[1449].

От своих континентальных собратьев не отставали и Английские короли, нисколько не смущавшиеся в случае необходимости определить кандидатуру очередного главенствующего архиерея туманного Альбиона. Причем далеко не всегда этим лицом оказывалась духовная особа. Например, в 1162 г. Английский король Генрих II Плантагенет (1154—1189) назначил своего канцлера Фому Бекета (1162—1170) архиепископом Кентерберийским, по сути – главой Английской церкви. Римская кафедра, остро нуждавшаяся в поддержке европейских монархов против антипап, охотно пошла на посвящение светского лица в епископское достоинство[1450].

Чуть позже значительную помощь институту папства оказали Французские короли. Но и с ними было все непросто. Достаточно сказать, что король Людовик IX Святой, благочестивейший католик, но относящийся к папе как к собственному епископу и чуткий к правам галликанского архиерейства, составил в 1269 г. «Прагматическую санкцию», регулирующую права Римского престола[1451].

Сознательный последователь теории «двух мечей», Французский король, тем не менее, полагал, что если епископы обладают светской властью и политическими полномочиями, то, следовательно, и он имеет право требовать от них подчинения себе как их сюзерену. В одном из писем Римскому папе Людовик IX Святой так и выразился: «Право короля таково, что он может взять, как свои собственные, все сокровища церквей и все их доходы для своих нужд и для нужд королевства»[1452].

Весьма показательные формы участия христианских монархов в жизни Церкви продемонстрировали Испанские короли Фердинанд V (1474—1516) и Изабелла I (1475—1505). После завершения Реконкисты венценосные особы решили превратить полуостров в христианскую страну, искоренив иудаизм и Ислам на территории своих владений. Основной целью ее являлась борьба с евреями, перешедшими в христианство, но не порвавшими со своими иудаистскими привычками и самой верой. И действительно, как полагают, «упорство иудейского ортодоксального меньшинства и тайное исповедание иудаизма марранами подтверждено многими документальными данными». В частности, большой резонанс имело дело, рассмотренное с ноября 1490 по ноябрь 1491 гг. о ритуальном убийстве христианского мальчика из Лагардиа, небольшого предместья близ Толедо, которого распяли в терновом венце в Страстную пятницу. Следует отметить, что, как правило, инквизиция весьма скептически относилась к подобного рода известиям и обычно не давала им ход.

Идя навстречу их пожеланиям, папа Сикст IV (1471—1484) издал 1 ноября 1478 г. буллу «Exegit sincerae devotionis» об учреждении испанской инквизиции. Характерной ее особенностью было то, что понтифик назначал на должность Великого инквизитора лицо исключительно по представлению Испанского короля. Таким образом, в итоге вся испанская инквизиция зависела от государства, т.е. королевской воли. И, оглашая приговор, Великий инквизитор всегда проговаривал обязательную фразу: «По приказу сиятельнейших короля и королевы, я, настоятель Святого Креста» и далее по тексту.

Попутно следует заметить, что все попытки углядеть в действиях Испанских королей меркантильные мотивы выглядят неуклюже. Но в полном согласии с практикой иных христианских государств Фердинанд V и Изабелла желали создать территорию, подчиненную не только единому закону и власти, но и единой вере.

Особый вопрос, конечно же, о количестве жертв, которые на совести испанской инквизиции. Вопреки весьма голословным «данным» о сотнях тысяч (или как минимум десятках тысяч) лиц, направленных на костер, серьезные исследователи приводят совсем иные данные. В частности, почти за 400 лет своей деятельности испанская инквизиция рассмотрела около 125 тысяч дел – причем рассмотрение осуществлялось в рамках судебного процесса – и вынесла смертный приговор по 3,5 % дел. Но только 1,8 % подсудимых, приговоренных к смерти, были казнены. Простой подсчет подсказывает, что речь идет о 5 казненных в год!