Божественный лик Византии - [245]

И вот перед этой пестрой и многотысячной толпой появляется императрица – вдова или мать, не суть – и все замолкает. Ее приветствуют громкими возгласами: «Августа, царица! Победительница, твоя победа! Дай православного царя для Вселенной!» Знаменосцы легионов склоняют перед ней штандарты, армия отдает высшие почести, сановники склоняются в поклоне. Наконец, она начинает чтото говорить, и ее слова тут же передаются по рядам, их бурно обсуждают, пересказывают. Императрица произносит чьето имя – это имя нового императора Римской державы, и почти немедленно избранник царицы появляется на авансцене. Его тут же громко и радостно приветствуют как нового повелителя Вселенной, обряжают в царские одежды, армия склоняет перед ним копья, ему на шею надевают золотую цепь и проводят в храм для совершения таинства венчания на царство. Какой удивительный баланс – одна хрупкая женщина и весь римский мир, покорный ее воле и принимающий ее выбор!

Конечно же, эта внешняя идиллия бывала не всегда. Более того, нередко она подготавливалась в тишине дворцовых покоев, чтобы избрание нового императора стало более зрелищным – византийцы были глубокими знатоками и почитателями формы. Но по сути своей описанная выше картина являлась хрестоматийной для Священной Византии. И игнорировать мнение императрицы оказывалось себе дороже. Единожды это попытался сделать Михаил V Калафат (1041—1042), поплатившийся не только царской властью, но и жизнью. Осмелившись пойти против законной, порфирородной императрицы Зои из Македонской династии, он был свергнут с престола и ослеплен. 21 апреля 1042 г. Калафата провезли на муле по улицам Константинополя, а затем отправили в ссылку в монастырь Элегмон, где позже он скончался в полной безвестности[1370].

Так, именно св. Ариадна, вдова императора Зенона, остановилась на кандидатуре Анастасия I, создав первый прецедент[1371]. Императрица Зоя потребовала венчать на царство после смерти супруга Романа III Аргира (1028—1034) своего любовника Михаила IV Пафлогона (1034—1041). Срочно вызванный ночью в императорские покои патриарх не посмел перечить василиссе, и 12 апреля 1034 г., в Великую Пятницу, состоялась публичная и торжественная процедура возведения Михаила IV на царский трон в присутствии синклита и представителей армии[1372].

Зоя же по договоренности с сестрой назначила своим мужем и императором Константина IX Мономаха. 11 июня 1042 г. протопресвитером храма Святой Софии было совершено торжественное венчание их как мужа и жены. А уже 12 июня 1042 г. сам Константинопольский архиерей Алексей Студит (1025—1043) венчал Константина IX Мономаха на царство[1373].

После смерти царственной сестры Византийской императрицей стала Феодора. Но государству требовалась мужская рука, кроме того, императрица была уже далеко не молода и готовилась отойти к Богу. 31 августа 1056 г. Феодора собственноручно возложила на своего избранника, полководца Михаила VI Стратиотика (1056—1057), императорскую диадему, объявив того василевсом. Константинопольскому патриарху Михаилу Керулларию (1043—1059) ничего не оставалось, как совершить над Михаилом VI таинство венчания на царство. Буквально через 3 дня Феодора скончалась[1374].

1 января 1068 г., благодаря выбору императрицы Евдокии, вдовы Константина Дуки, у Византии появился новый император Роман IV Диоген[1375].

В день смерти императора Иоанна VIII (1425—1448) его будущий преемник св. Константин XI Палеолог (1448—1453) находился далеко, в Мистре. И это обстоятельство создало предпосылки для того, чтобы на вакантный престол одновременно претендовали два лица (вторым был Димитрий – брат св. Константина XI). Но все решила престарелая императрица Елена, к тому времени уже монахиня св. Ипомония, к которой по сложившейся правовой традиции перешли неписаные права на царство. И она без раздумий передала власть старшему сыну св. Константину XI Палеологу.

V

Но Византия демонстрировала и обратные примеры. Если василисса оказывалась недостойной своего царственного статуса, то ее возможности резко обесценивались, а сама она недолго сохраняла власть. Первый пример на эту тему дала царица Мартина, супруга императора Ираклия Великого (610—641). Византийцы не забыли, что она приходилась василевсу племянницей, и явно не одобряли этот кровосмесительный брак. Но поскольку самого царя очень любили, при его жизни Мартина пользовалась всеми благами власти (и невзгодами тоже, добавим мы, т.к. часто сопровождала мужа в тяжелых военных походах против Персии). Но едва Ираклий скончался, как ситуация резко изменилась, и римляне отомстили Мартине, которая, как считалось, и была виновницей грехопадения императора.

Когда царственная вдова вместе с детьми совершала праздничный выход, ее ждал неприятный сюрприз. Константинопольцы сами выстроили иерархию в царской семье, отдав предпочтение старшему сыну покойного Ираклия св. Константину Новому (641), поскольку тот был облачен в пурпур едва ли не с рождения. Саму же Мартину византийцы отвергли, причем в очень обидной форме: «Ты только мать царей! – неслись крики из толпы. – Они наши цари и владыки! Когда в наше царство являются варвары и иноплеменники, ты не можешь принимать их и вести с ними переговоры. Не дай Бог, чтобы в такое состояние пришла держава римлян!»