Божественный лик Византии - [244]

А св. Ирина нанесла первый серьезный удар иконоборчеству, заполонившему собой весь Восток. Невзирая на многочисленность иконоборцев, включая епископов, императрица однажды в собрании народа объявила св. Тарасия (784—806), своего секретаря, новым Константинопольским патриархом. А тот в свою очередь по заранее разыгранному с царицей сценарию соглашался с ее выбором лишь при условии созыва Вселенского Собора для восстановления иконопочитания[1367].

После этого императрица от своего имени и от имени сына юного императора Константина VI (780—797) направила Римскому епископу Адриану (772—795) письмо, в котором заявила о своем намерении созвать Вселенский Собор. 17 августа 786 г. Собор открылся, но вместе с иконоборческими епископами в храм вошли гвардейские солдаты и закрыли собрание. Делать было нечего – императрица распорядилась подчиниться их требованию, и епископы разошлись по домам. Через год, в 787 г., царица объявила свое повеление вновь созвать Вселенский Собор, но уже, от греха подальше, в Никее, а не в Константинополе. Он, как известно, завершился блистательной победой иконопочитателей.

Подвиг молодой царственной вдовы величественен: в это время иконоборцы имели широкую поддержку в армии, а также среди епископата и высших сановников. Сам Константинопольский патриарх Павел (780—784), не желавший слыть иконоборцем, но опасавшийся выступить против них, добровольно сложил с себя полномочия и удалился в монастырь[1368]. Решившись на созыв, императрице пришлось не только продемонстрировать характер, но и просчитать тонкие дипломатические комбинации. В частности, созыв Вселенского Собора был невозможен без помощи Рима, а папа почти гарантированно заявил бы (и заявил в действительности) собственные требования к св. Ирине. Например, вернуть те митрополии, которые ранее император Лев III Исавр передал Константинопольской кафедре.

Иными словами, здесь необходимо было проявить и мужество, и хитрость, и умение идти на компромисс или отстаивать свое мнение наперекор всему. Более того, согласно «Деяниям» Собора, как оказалось, почти все епископы втайне сочувствовали иконопочитателям, но не решались высказать свои мысли вслух. И получается, что одна хрупкая женщина, любой неосторожный шаг которой мог привести ее и сына к гибели, не побоялась сделать то, что было не по силам сотням архиереев, сановникам и самому патриарху. Как видим, святая Ирина принадлежала к тем могучим фигурам, которые способны, презрев время, менять ход исторических событий, не боясь нести ответственность за свои поступки.

Но иконоборчество не было еще окончательно поражено, и весной 843 г. уже другая императрица – св. Феодора, вдова императора Феофила, созвала Собор в Константинополе, чтобы торжественно и по старым традициям объявить об окончательной победе истины над ересью. Этот Собор носил далеко не формальный характер, и его решения еще нужно было отстоять перед иконоборцами. Об этом позднее писал Константинопольский патриарх св. Мефодий (842—846).

«Понимая, что ничто так не будет способствовать безопасности Римской империи, как окончание церковной смуты, царица Феодора, переговорив с высшими сановниками государства, призвала наиболее влиятельных между монахами и предложила им на обсуждение вопрос о восстановлении иконопочитания. Когда же нашла, что все они согласны и ежедневно горят одним желанием и болят сердцем о перемене религии, потребовала от них, чтобы они выбрали места из святоотеческих книг в подтверждение истины, указала место во дворце, куда предполагалось созвать Собор, и обратилась с манифестом к народу. Собралось такое великое множество, что нельзя было перечесть, ибо прибыли не только те, которые сохранили чистый ум во время нечестия, но очень многие из тех, что разделяли еретические мнения и были назначены на церковные должности иконоборцами. Переменив свои мысли, и они предали проклятию врагов святых икон»[1369].

Как видим, их не могли остановить не сонмы сановников, ни армия, ни еретичествующие архиереи. Тем выше подвиг этих удивительных подвижниц Православия и остальных царственных жен, деливших с мужьями ответственность за судьбу христианской Вселенной.

IV

Роль императрицы была столь значимой, а ее сан настолько величественен, что само родство с царицей или с царевной часто становилось решающим фактором в случаях, когда императорский престол опустевал. Святой Иоанн III Дука Ватац был женат на Ирине – третьей дочери Феодора I Ласкариса (1204—1222), женщине энергичной и честолюбивой, чья воля и настойчивость имели решающее значение при его избрании царем. Как и некоторые другие императоры из прежних веков римской истории, св. Иоанн III Дука стал императором по праву своей супруги, а потому продолжил династию Ласкаридов, не начав собственной. Отметим тут же, что сам Феодор I Ласкарис короновался императором, поскольку был женат на Анне, дочери императора Алексея III Ангела Комнина.

Что там родство – очень часто даже мнение императрицы оказывалось решающим при выборе очередного царя. Нетрудно представить себе эту картину: престол пуст, придворные партии активно выдвигают своих кандидатов, всесильные сановники дворца прилагают титанические усилия в надежде обеспечить победу собственному избраннику, торгуются, дерутся (иногда до смерти и увечий). Армия также не отстает: легионы собираются вокруг Большого императорского дворца или на ипподроме, толпы константинопольцев следуют за ними. Из Святой Софии спешат патриаршие клирики, чтобы узнать обстановку и доложить Константинопольскому архиерею. Сам патриарх, облачившись в праздничные одежды, не торопясь проходит к царской резиденции, чтобы освятить выбор народа или самому принять деятельное участие в судьбе венценосных особ. Все шумит, кипит, волнуется.