Бореальная культура позднего палеолита как свидетельство первой европейской цивилизации - [2]
Последнее похолодание не наступило 12–10 тыс. лет назад, а находилось в своей заключительной стадии, т. е. наоборот заканчивалось. Скандинавский ледник начал сползать 23 тыс. лет назад и достиг своей максимальной площади 18 тыс. лет назад (по данным Демидова И. Н. и др., 2005–2007 [3]). Ни на какие две части ледник Европу не делил, а просто изменил климатические условия по всей Европе, которые, так же как и сейчас, так и тогда, до оледенения, не были однородны. Миграция животных летом в тундру с целью спасения от гнуса очень сомнительна, гнуса в самой тундре вполне достаточно. Причины разделения этнически единой общности на западную и восточную непонятны.
Возможно историки, не чувствуя связь времен, полагают, что не слишком важно, для дальнейших событий что именно происходило в позднем палеолите. Историческим временем они привыкли считать время начиная с появления письменности. Поэтому и дается такое, ни к чему не обязывающее дежурное предисловие, несильно отличающиеся от представлений о человеке позднего палеолита начала прошлого века.
Увеличим степень детальности и обратимся к учебникам по археологии. Возьмем, например, постоянно переиздающийся, популярный учебник А. И. Мартынова.
«Около 35 (40) тыс. лет назад начался верхний, или поздний, палеолит, продолжавшийся до 12 (10) тыс. лет назад. Это было время формирования человека современного физического типа – гомо сапиенса, расширения освоенных территорий, увеличения численности населения, новых достижений в технике изготовления орудий труда. Человек по-прежнему жил в своеобразных условиях ледникового климата, хотя массивы льдов в это время значительно уменьшились. Непосредственно около ледников начиналась зона приледниковой растительности, состоявшая в основном из типичных для тундры растений. Южнее простиралась обширная зона степей с перелесками, а далее к югу, куда не доходило дыхание ледника, росли леса из дуба, граба, бука. Верхний палеолит был временем распространения так называемой мамонтовой фауны».
(Мартынов А. И., Археология, 2000 [4])
Далее идет описание различных культур позднего палеолита на основе известных и исследованных стоянках.
Прежде всего хочу обратить внимание, возможно на мелочь, но которая указывает на некоторые методические неточности в терминологии. Довольно часто в археологической литературе можно прочитать «верхнепалеолитический человек», в данном отрывке мы читаем «верхний палеолит был временем». Возможно, в археологии так принято, но мы будем опираться на геологическое мышление. А при таком мышлении верхний палеолит не может быть временем. Верхний палеолит это обозначение для отложений. А временем может быть только поздний палеолит. Не может быть «верхнепалеолитического человека», если мы не имеем в виду отложения, сформированные человеческими останками, но и тогда, вероятно, лучше говорить «верхнепалеолитический антропогенный слой». А человек, если мы описываем его жизнь, может быть только позднепалеолитическим.
Необходимо понимать разницу между событиями, которые произошли в позднем палеолите, и результатом этих событий, который выразился в образовании верхнепалеолитических культурных слоев. Возможно, как следствие, в археологии отсутствует единая хронологическая шкала.
Археологические культуры отражают не время своего существования, а степень технологического развития. Однако, за неимением хронологической шкалы их пытаются использовать именно в этом качестве, привязывая технологию к определенному периоду. Такой подход, используемый, например, в методе сравнительно-исторического анализа, на мой взгляд, инициирует очень большую степень субъективизма в деле определения одновозрастных культур. Для того чтобы его уменьшить необходимо прибегать к геологическим более объективным методам определения возраста. Игнорирование этого простого правила может привести и приводит в археологии к существенному искажению общей картины.
Далее мы видим, что и в учебнике археологии весь поздний палеолит параллелезуется по времени с ледниковьем. Исходя из этого дается и характеристика климата и растительности.
Однако вместе с тем уже на уровне учебника археологии говорятся довольно важные для нас вещи, а именно отмечается, что именно в позднем палеолите появилось искусство. В другом, более раннем учебнике Мартынов пишет:
«Живущий в непосредственном общении с природой охотник верхнего палеолита обладал значительным запасом знаний, конкретных и абстрактных представлений об окружающем его мире. На основе примитивно-материалистического мироощущения возникло своеобразное палеолитическое искусство. Оно представлено пещерной живописью, скульптурой из кости и камня и гравировкой по пластинам из бивня и рога».
(Мартынов А. И. Археология СССР, 1983 [4])
Несмотря на то что первые наскальные позднепалеолитические рисунки были обнаружены в 1879 г. в Испании, понимание того, что позднепалеолитический человек существенно отличается от своих более ранних предков, окончательно утвердилось в науке в середине прошлого века. К этому времени было открыто уже несколько пещер с позднепалеолитическими наскальными рисунками и представления о человеке того времени как диком и отсталом было существенно скорректировано. Открытие же первых рисунков, как отмечает Мартынов, в 1879 г. было встречено в штыки.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.