Борджиа - [118]

Встреча с Бембо: утонченная любовь

В доме Строцци Лукреция встречает венецианца Пьетро Бембо. Он подружился с Эрколе Строцци в 1497 году, когда сопровождал своего отца, важного чиновника Венецианской республики, в поездке в Феррару. В то время ему было 27 лет, и он уже тогда считался ученым и вождем гуманистов. Он учился в Венеции и Мессине. Его учителем был знаменитый Константин Ласкарис. В Феррарском университете его встретили с радостью, и там он подружился со всеми молодыми людьми, которые позже станут знаменитыми литераторами или учеными: Строцци, последователь Цицерона Садолет, поэт Лудовико Ариосто, Челио Калканьини и Антонио Тебальдео.

В середине октября 1502 года по приглашению своих друзей Строцци Бембо останавливается на их прекрасной вилле в Остеллато, где сад спускается до самого берега лагуны. Он приехал надолго, привез из Венеции на лодке богатую библиотеку, в которой было очень много книг античных философов и поэтов — греческих и латинских. Остеллато становится модным местом, там проходят состязания в ораторском искусстве и поэтические вечера. Туда вскоре приезжают все лучшие умы Феррары.

Сторонник нового философского течения, появившегося под влиянием Платона, согласно которому Господь Бог постоянно приходит на помощь людям, Бембо как в жизни, так и в философских трудах придерживается этой оптимистической доктрины. Подобно Петрарке, на латыни и итальянском языке он воспевает природу и любовь в изящных элегиях, волнующих сердца дам. Он очень быстро очаровал Лукрецию. Ой выделяется не только своим умом, но еще и физическим обликом. Красивый мужчина 32 лет, свободный и галантный, покорил молодую герцогиню своей непринужденностью, приветливостью и веселостью. Он из тех людей, которых называют душой общества и кто так необходим на праздниках, сменяющих друг друга в Ферраре.

После бала, данного Эрколе Строцци, настает черед фаворита Альфонса Бернардино Риччи, затем еще один бал дают во дворце Дианы д’Эсте, потом снова в своем дворце Эрколе Строцци устраивает пышный праздник. Скупой герцог Геркулес был все-таки вынужден присоединиться к празднествам. Возвратившись из Белригуардо, по обыкновению, он приказал поставить на сцене античные комедии Менехмы и Евнух. С этого момента Лукреция стала руководить светской жизнью. В апреле 1503 года она сама организовала прием Изабеллы д’Эсте, приехавшей из Мантуи с семейным визитом. Она гуляет вместе с ней по городу, показывает для нее фигуры испанских танцев под звуки тамбурина и устраивает музыкальные состязания между композиторами Модены и Феррары. На этот прием ей пришлось потратить столько денег, что она вынуждена заложить свои драгоценности. На какой-то момент ей приходит в голову попросить своего отца отдать ей доходы незанятого Феррарского епископства на целый год, чтобы возместить свои расходы! Со временем, казалось бы, стабилизируется финансовое положение семьи Борджиа, как если бы папство стало их имуществом и их королевством. Лукреция не считает зазорным воспользоваться всеми прелестями той захватывающей жизни, которую она ведет. Она состоит в нежной переписке с Бембо: в Амвросианской библиотеке Милана находятся семь ее писем на итальянском языке и два — на испанском, а также прядь чудесных белокурых волос. Один волосок, украденный в XIX веке каким-то французским посетителем, сегодня любовно хранится в кабинете рукописей Национальной Библиотеки в Париже, но этот француз всего лишь подражал лорду Байрону: приехав в Италию, чтобы познакомиться с перепиской двух влюбленных, английский поэт присвоил себе как реликвию один волос, он считал волосы Лукреции «самыми прекрасными и самыми белокурыми, какие только можно себе представить». Прядь явно находилась в том письме, на которое Бембо ответил 14 июля 1503 года: «Меня радует, что каждый день вы находите новый способ еще больше разжечь мою страсть, как вы это сделали сегодня с тем, что еще совсем недавно украшало ваше ослепительное чело».

Не сразу поэт получил от Лукреции подобный дар. В первом стихотворении на латыни, не выходящем за рамки приличий, воспевается прекрасный браслет в форме змеи, украшающий запястье прекрасной дамы. Потом они придумывают игру: в стихах описывают то, что каждый из них видит в своем хрустальном шаре. Бембо пылает огнем страсти, теперь его шар для него дороже всех жемчужин Индийского океана — в нем он увидел лицо своей возлюбленной. В своей элегии он сравнивает Лукрецию с Еленой Спартанской, похищенной Парисом. Но Лукреция превосходит ее и физическая красота не может затмить ум:

Когда высокопарно говоришь ты

                                 на простом народном языке,

то яркой красотою кажешься,

                                       рожденной на земле Италии.

Когда из-под твоего пера

                                            выходят дивные поэмы,

то сами музы не способны

                 сочинить такого совершенства.

Когда своею белоснежною рукою

            ты нежно трогаешь певучей арфы струны,

ты возвращаешь к новой жизни

                                                мелодии древних Фив.