Большой словарь мата. Том 1 - [42]
19.0.0.0.
Неизм., в функ. межд. Употр. для выражения любых отрицательных эмоций.
Суки, падлы, говно, вообще. Вот, хуй. (Время топить 15); Хуй! Опоздали. И12; Вот, хуй! Невезуха! И8;
Грамм, коммент.:
Помимо субст. употр. слово встречается в множестве контекстов, выступая в функ. отриц. и вопр. мест., нареч., сказ, и даже в функ. межд. Широко распространено употр. в функ. отриц. част, не и нет. Широко распространено употр. в сочет. сглаг. в знач. Ничего не:…Хуй поймали. (Никонов 29); …Хуй выиграл… (Антология 389). В функ. вопр. мест, часто употр. изолированно в застывш. ф. род.: …Хуя вы ноете… (Лимонов. Эксцессы 87). Данная ф. может рассматриваться как неизм. В позиции после глаг. может употр. в функ. отриц. мест., обозначая полное отсутствие каких-л. объектов: Приходим и видим хуй. Или, говоря по-русски – ни хуя. ИЗО. В сочет. с глаг. может выступать в адверб. функ., приближаясь к наречным ф. В таких контекстах сохраняется знач. отрицания, одновременно присутствует указание на образ действия: Но хуй-то им удастся! (Лимонов. King 295-296); …Хуй успеешь на этот поезд… хуй теперь опоздаешь на работу! …Потерял пропуск – хуй теперь восстановишь… (Буй). Впрочем, в подобных контекстах функ. отриц. част, еще достаточно сильна. Однако оттенок, например, сомнения, неверия все же указывает на возможность адверб. интерпретаций: Мне хуй дашь мои тридцать лет… (Лимонов. Эдичка 62). На возможность такого рода подхода указывает наличие более отчетливых адверб. контекстов, в которых речь идет именно о способе действия: Либо вы экзамен не сдаете и ничего не чувствуете…. либо сдаете каким-то хуем… И13. Достаточно широко распространено в просторечии и предик, употр. В ряде контекстов просматривается вполне «глагольная» семантика: А они нас еще на двести штук хуй. А они нам еще лимон хуй. Аванс по ведомости хуй. ИЗО. Ну и за концерт нам денег хуй. И61. Но насильно вкалывать – хуй. (Никонов 87). Впрочем последний пример может интерпретироваться как отриц. част. Употр. со знач. отриц. част, нет широко распространено и в устной речи, и в литературе: Но тебе заплатили за это? – А вотхуй! (Анциферов); …Хочетприлипнуть к нашей компании. Вотужхуй! (Медведева. Мама 42); – Ну поцелуй меня! / – Вотужхуй! (ХЗ. Срань Господня). Широко распространено употр. со знач. отрицательной част, нет в сочет. с част, – то: Моя родная русская литература не давала мне… жить спокойно, а вотхуй-то, она дергала меня… и справедливо поучала… (Лимонов. Эдичка 58). Встречаются также случаи отчетливого предикативного употребления: Хуй! Платят! Разве это деньги? Я на текстильном – и то больше заработаю. (Солженицын). Слово может даже выступать в функ. сказ, в двусост. предл.: Пляжа хуй, смотрю, солнца нет. (Время топить 16); …Всю смену оттягиваются и никакой воды вообще хуй. (Время топить 4). Со знач. отриц. част, может также употр. в зас-тывш. ф. род.: Уж поскорей бы сожрали. А вотхуя! Не дамся… (Блейхер 61); А жопой и хуем, в пизду в Париже денег заработать – хуя. (Волохов. Утешитель 74). Более или менее отчетливые контексты употр. в функ. других част, (кроме отриц.) встречаются тоже достаточно часто: – Эй, там, на шхуне, лом не проплывал? – Какой хуй лом, – сами третий день кувалду ищем! (Кузьмiч). Какая хуй разница? (И48); Беспорядок? Какой хуй беспорядок, рай, книжулечки навалены! И8. Контексты, позволяющие предположить межд. функ., крайне редки: Суки, падлы, говно, вообще. Вот, хуй. (Время топить 15). Широко распространены языковые игры, при которых семантика какой-л. конкретной лексической единицы текста не может быть определена как обсценная, однако аллитерированное в тексте сочетание х-у-я, к-у-я меняет смысл всего текста в целом, превращая его в описание «сексуального контакта»: По мху я, девушка, ходила, / Во мху я, красная, гуляла, / Во мху я, во мху я, / Во мху я, во мху я, во мху я! / Ольху я, девушка, скоблила, / Ольху я, красная, скоблила, / Ольху я, ольху я, / Ольху я, ольху я, ольху я! / Сетку я, млада, красила, / Сетку я, млада, красила, / Сетку я, сетку я, / Сетку я, сетку я, сетку я! / Рыбку я, млада, ловила, / Рыбку я, млада ловила, / Рыбку я, рыбку я, / Рыбку я, рыбку я, рыбку я! / Уху я, девушка, варила, / Уху я, девушка, варила, / Уху я, уху я, / Уху я, уху я, уху я! / Гостей я дорогих звала, / Гостей я дорогих звала, / Гостей я, гостей я, / Гостей я, гостей я, гостей я! / Уху я, девушка, хлебала, / Уху я, девушка, хлебала, / Уху я, уху я, / Уху я, уху я, уху я! / Драгих гостей ухой потчивала, / Драгих гостей ухой потчивала, / Ухой я, ухой я, / Ухой я, ухой я, ухой я! (Эротический фольклор 62-63). В данном фрагменте «уха» остается «ухой», но, к примеру, семантика лексемы «хлебала» деформируется в сторону двузначности метафорическим переносом значения. Сюда вплотную примыкают выр. типа ни хуя себе уха!, рассмотренные ниже в разделе фразеологии. Однако контексты с «разрушенными» границами слова («уху я», «во мху я», «ольху я») не выносились в раздел фразеологии и остались за рамками данной словарной статьи. В качестве некоего языкового клише формально они могли бы быть внесены только в словарную статью на слово «уха».
Понятие поэмы сильно изменилось за последние три столетия. Поэмой в XVIII в. именовали небольшое стихотворение. Поэма ХХ в. — это большой сюжетный жанр. Посему в данную рубрику вошли тексты различной жанровой природы, хотя и тяготеющие к современному пониманию поэмы.
Книга представляет собой второй том «Большого словаря мата». Вниманию читателей предлагается полное научное академическое издание. Данный том содержит более 800 грубопросторечных выражений со словом «пизда». Книга предназначена лингвистам, филологам, иностранцам, изучающим русский язык, а также всем ценителям русского народного юмора, чтобы они знали, чего говорить вслух ни в коем случае не следует. Только на основе такого рода словарей могут быть выработаны законы, запрещающие употребление нецензурной брани в общественных местах и в СМИ.
Раздел начинается с классических од Баркова, Елагина, Олсуфьева и других авторов XVIII в. Далее идут поздние тексты, все более и более удаляющиеся от канонов классической оды.
Предлагаемое пособие имеет практическую направленность и нацелено на то, чтобы помочь учащимся подготовиться к выполнению самых сложных заданий на Едином государственном экзамене по русскому языку (часть «С»), т.е. к написанию сочинения-рассуждения в жанре, близком к рецензии или эссе. В пособии даны речевые образцы и методические шаги по выстраиванию сочинения-рассуждения в жанре рецензии, указаны типичные, часто встречающиеся на ЕГЭ грамматические и речевые ошибки, предложены советы, как начинать и завершать письменную работу, приведены основные параметры стилей речи и образцы рецензий по каждому из них.
У этой книги интересная история. Когда-то я работал в самом главном нашем университете на кафедре истории русской литературы лаборантом. Это была бестолковая работа, не сказать, чтобы трудная, но суетливая и многообразная. И методички печатать, и протоколы заседания кафедры, и конференции готовить и много чего еще. В то время встречались еще профессора, которые, когда дискетка не вставлялась в комп добровольно, вбивали ее туда словарем Даля. Так что порой приходилось работать просто "машинистом". Вечерами, чтобы оторваться, я писал "Университетские истории", которые в первой версии назывались "Маразматические истории" и были жанром сильно похожи на известные истории Хармса.
Назовите самые популярные переводные детские книги. Не сомневаемся, что в ваш список попадут повести о муми-троллях Туве Янссон, «Алиса в Стране чудес» Кэрролла, «Хроники Нарнии» Льюиса, эпопея «Властелин колец» Толкина, романы Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере. Именно о них – ваших любимых (или нелюбимых) книгах – и пойдет речь в этом сборнике. Их читают не по программе, а для души. Поэтому рассуждать о них будет самый известный литературный критик, поэт и писатель, популяризатор литературы Дмитрий Быков. Его яркие, эмоциональные и невероятно интересные выступления в лектории «Прямая речь» давно привлекают школьников и родителей.
В центре внимания научных работ, которые составили настоящий сборник, находится актуальная проблематика транснациональных процессов в русской литературе и культуре. Авторы рассматривают международные литературные и культурные контакты, а также роль посредников в развитии русской культуры. В их число входят И. Крылов, Л. Толстой, А. Ахматова, М. Цветаева, О. Мандельштам и другие, не столь известные писатели. Хронологические рамки исследований охватывают период с первой четверти XIX до середины ХХ века.
Книга профессора Гарвардского университета Роберта Дарнтона «Цензоры за работой» – это увлекательное исследование того, как в разных обстоятельствах и в разные времена работает цензура. В центре внимания автора три далеких друг от друга сюжета – роялистская Франция XVIII века, колониальная Индия XIX века и Восточная Германия на рубеже 1980–1990-х годов. Автор на многочисленных примерах прослеживает, как именно работала цензура, что сами цензоры думали о своей работе и каким образом они взаимодействовали с книжным рынком, в том числе и «черным».
Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.