Большой дом. Пожар - [56]

— Вы ждете, чтоб соль зацвела! — пошутили оба поденщика.

Это были крепкие парни, одетые, как тот, так и другой, в штаны с напуском и в измазанную землей рубаху; на голове у каждого была маленькая шапочка.

— Чтоб вы удавились, шалопаи! — ответили им снизу.

И они стали ругать отборными словами двух работников, все время им подмигивая. Послышался хохот. Двое батраков с фермы Маркуса так и не поняли, что феллахи просят их быть осторожнее.

«Я дорого бы дал, — подумал Кара, — очень дорого, чтобы узнать, в чем тут дело… и… и… чтобы иметь вот такую повозку… и… и… со всем ее содержимым! Черт возьми! Что за негодяи эти феллахи! Они потеряли всякое уважение к людям, которые стоят выше их. И слишком многое себе позволяют. А почему, спрашиваю я вас? Потому что нанялись к колонистам, у которых зарабатывают так много денег, что не знают, куда их девать! От рук отбились, с ними и разговаривать невозможно. Зарабатывают сколько пожелают, вот и стали нахалами».

Надеясь услышать что-нибудь интересное, Кара напряг слух.

«Они считают, что им все дозволено. Падаль этакая! Как быстро люди забывают, что они всего-навсего феллахи, дети феллахов, выросшие в нищете. Взгляните-ка на них, на этих подлецов, этих бездельников! Стоят себе на повозке с таким видом, словно они тут хозяева».

Кара плохо видел дорогу сквозь растущие в поле деревья. Он остановился и услышал, что феллахи хохочут. Раздался гром проклятий. Кара был сбит с толку.

«Ну и ругаются! — пробормотал он. — И у этого чертова отродья поворачивается язык так оскорблять небеса! Даю голову на отсечение, что все это делается нарочно: они хотят что-то скрыть».

Повозка покатилась вверх по дороге, ведущей в Себду, и свернула влево; Кара ничего больше не услышал. Однако его голова продолжала работать. Кара еще раньше отметил, что феллахи ходят друг к другу, созывают собрания. Он не ошибался насчет Хамида Сараджа, часто приезжавшего к крестьянам. Вся местность была полна тайных слухов, передаваемых шепотом из уст в уста. Крестьянин из Верхнего Бни-Бублена знал, какого мнения ему держаться на этот счет.

VIII

— Дни наши текут быстро, — сказал Командир. — Но бог даровал нам долгую жизнь! Мы увидим много нового. Это говорю тебе я, Командир. В мире кое-что изменилось. Хочешь верь, хочешь не верь. Мы видели то, что было и чего уже больше не будет. Я не знаю всего Алжира. Я не исходил всю нашу страну, пока еще был на это способен. Теперь я уже не могу. Но сердце мне говорит обо всем. Оно побывало во всех наших городах и селах. Да, оно возвращается издалека! И возвещает мне, что есть много нового. Велико было наше терпение!

Так говорил Командир.

— Ты думаешь: что такое десяток хижин? Ерунда? А ведь это весь Нижний Бни-Бублен. Сто лет назад, может быть, немногим больше, а может быть, немногим меньше, здесь не было никого. В те времена Бни-Бублена вообще не существовало! Старики скажут тебе, что они пришли сюда поодиночке. Но в прежнее время у феллахов были поля ячменя и кукурузы, огороды, фиговые и оливковые плантации. У них все отобрали. С тех пор было признано, что феллах — лентяй и на его земле ничего не растет, кроме агав, ююбы да карликовых пальм. Он неспособен обрабатывать землю, делать ее доходной. И тут речь обыкновенно заводят о благодеяниях цивилизации, братец! Ах, как хорошо сумели ограбить феллахов для их же пользы и для блага цивилизации! Прожорливое, неуловимое чудовище являлось откуда ни возьмись и уносило в своей черной пасти огромные куски земли, политой потом и кровью феллахов. Таков Закон. Что бы они ни делали, Закон все равно покарает их. Они всегда будут неправы в глазах Закона. По всякому поводу им тычут в нос скрижали Закона. Закон прокладывает дорогу, проходящую по их засеянным полям, как колесо по живому телу. Закон говорит, что они не имеют права на собственную землю. Закон изменился, уверяют их. Существует новый Закон. Значит, прежние устарели, недействительны? И недействительно наследство предков? Да, братец, все оказалось недействительным! Отняты были неотчуждаемые владения и земли племен. А феллахам сказали: можете обратиться в суд, у нас есть суды. С вами поступят по справедливости, стоит только подать жалобу. Закон отстоит ваши права, если вы сможете их доказать; новый справедливый и беспристрастный Закон защитит вас, если это окажется необходимым. Как же, спрашивали бедняки, мы обратимся к Закону, который нас обкрадывает? Ужасная беда случилась с теми, кто этому поверил. Они потеряли все свое имущество, а иные и рассудок. Теперь, стоит крестьянам найти участок величиною с ладонь поблизости от плодородных и орошаемых долин, они не идут дальше. Тут и оседают. Те, кому удалось найти работу в близлежащем поместье колониста, селятся в древних горных пещерах, а уж самые гордые строят себе домики из глины и соломы. Вот что такое деревня Нижний Бни-Бублен! Вот как сна появилась, братец! И вот как земля перешла в чужие руки, а населявших ее людей прогнали, и они стали пришельцами в своей собственной стране. Многие феллахи, ушедшие из насиженного гнезда одновременно с жителями Бни-Бублена, до сих пор еще кочуют. Другие потянулись поближе к городам. Не проходит дня, чтобы какая-нибудь семья не отправилась в город, мужчина с узелком на плече, женщина с грудным младенцем, привязанным за спиной. Грозной станет их сила. Но пока что они нанимаются на работу к тем, кто их ограбил. «Такова воля божья, — говорят они. — Но придет день, и господь укажет нам путь праведных!» На людской памяти еще не было такого страшного несчастья.