Большой дом. Пожар - [38]
— Выродок! — сказала Айни.
Он улыбнулся, почувствовав скрытую за бранью нежность.
Вместе со всеми Омар присел на корточки возле круглого низкого стола и стал наблюдать за матерью, которая разламывала хлеб о колено.
ПОЖАР
роман
ПРОЛОГ
Дойдя до Дома света, начинаешь карабкаться по каменистым склонам, открытым всем ветрам. Ноги скользят о стебли дисса и спотыкаются о мастиковые деревья. Вот и южная крепостная стена Мансуры — от нее сохранились лишь развалины нескольких башен; здесь проходит неровная дорога, по которой обычно едут на осликах люди из племени Бану-Урнид. Пустынно кругом; неясный шум доносится из долины. Но стоит добраться до возвышенности Аттар, как взору открываются широкие просторы. Над окружающими хребтами, на востоке, высится огромная коническая вершина Шарф-аль-Гураб; на севере, за дорогой, ведущей в Оран, и железнодорожным полотном, тянутся виноградники и пшеничные поля деревень Сафсаф, Ханнайя и Айн-аль-Хутт. Вдали непрерывной волнистой линией вырисовываются горы Трара, голубые и легкие, служащие преградой между Средиземным морем и внутренней частью страны. А поближе видны долины Имама, Аль-Кифан и Бреа. От самого горизонта бегут зеленые волны посевов и кончаются здесь, в предгорьях Бни-Бублена. Им на смену приходит пустынная местность, покрытая печальными холмами.
Человека охватывает тоскливое чувство, подсказывающее ему, что он перешел рубеж и что впереди — глушь и дичь. Он идет теперь по бесплодным землям, где ветер с сухим шелестом теребит колючие веера карликовых пальм, а кусты цветущего дрока кажутся издали светящимися. На севере вспаханное и засеянное плато Ас-Сатх вскоре уступает натиску дикой природы. К нему-то и примыкает та часть Бни-Бублена, которая зовется Нижний Бни-Бублен. Здесь, на грани годных для обработки земель, живут феллахи, обосновавшиеся в горах и как бы отрезанные от мира. Однако в каких-нибудь трех километрах отсюда находится Тлемсен.
Жизнь феллахов проходит в поденной работе на полях и пастбищах колонистов. Эта работа настолько архаична, а люди с виду так просты, что их можно принять за выходцев с какого-нибудь забытого богом материка. Там наверху иссушенная земля, затертая со всех сторон скалами, едва поддается усилиям человека; в нее с трудом врезается коготь древней сохи.
Феллахи часто голодают. По ночам, когда их лачуги погружаются во мрак, вокруг начинают рыскать и жалобно выть шакалы. Но иногда как бы проглянет луч солнца, оживляя ненадолго суровый облик гор. Это бывает, когда неожиданно повстречаешь шумную ватагу истощенных, оборванных ребятишек, весело резвящихся среди придорожной грязи и пыли.
Цивилизации словно не существовало. То, что считается цивилизацией, — самообман. Здесь, в горах, удел людей — нищета. Призраки Абд-эль-Кадира[8] и его воинов бродят по этим неотомщенным землям. Рядом с внушительными поместьями задыхаются черные хижины феллахов. И если подумать о будущем…
Но пока еще только 1939 год. Лето 1939 года.
Омар встретил здесь детей, еще более жалких, чем он, детей, напоминавших собою кузнечиков: настолько они были тщедушны и узки в плечах. На них ничего не было, кроме лохмотьев да башмаков из бараньей кожи с ремешками из альфы. А чаще всего ходили босые. Своими большими зеленовато-карими глазами они с любопытством смотрели на бесплодные земли, отданные в их распоряжение. Присущая им забавная серьезность поразила Омара: их игры не походили на обычные игры детей из Тлемсена; единственными их друзьями были животные. Они отличались замкнутостью и умели молчать, пренебрежительно взирая на все чужое, не принадлежащее к деревне.
В этой унылой местности дети так же, как и Омар, были не по летам развиты. Несмотря на различие жизненного опыта, тот же ум, пробужденный горем, светился в их глазах.
Эти деревенские дети говорили таким тоном и употребляли такие выражения, которых не услышишь от их сверстников в городе, и неизменно сохраняли серьезный вид. Им была свойственна уравновешенность взрослых крестьян. Омар чувствовал себя рядом с ними совершеннейшим мальчишкой. Они пугали его мрачной горячностью, с которой преследовали любую цель: разоряли птичьи гнезда, управлялись со стадами или насмехались над европейцами. Он нашел друзей среди детей феллахов, а те, в свою очередь, без колебания приняли его в свою компанию. Во всяком случае, они были поражены тем, что он читает и говорит по-французски. Омар удивил их своими познаниями: земля круглая, а не плоская, утверждал он, что противоречило очевидности. Солнце неподвижно, а они, ребята, вращаются вокруг него вместе с землей. Омар многое знал о жизни далеких стран. Он объяснил им также, откуда берется дождь; однако крестьяне возмущенно заявили, что он богохульствует. Однажды он совершенно озадачил их, сделав у всех на глазах арифметические вычисления… Но в конце концов деревенские жители убедились в его невежестве: Омар совсем не разбирался в деревьях и растениях и столь же мало понимал в животных, посевах, полевых работах…
И все же перед Омаром постепенно раскрывалась почти плотская, бессознательная жизнь земли. В Бни-Бублене он ясно ощущал во всем щедрую силу природы. Там, в горах, он узнал о широкой жизни мира из уст старого человека по прозвищу Командир.
