Больше, чем враги - [66]

– Шоколадный торт? Миндальные пирожные? Фисташковое мороженное? Лимонные меренги? Марк, ты серьезно? – недоверчиво спросила я.

Во всем теле еще ощущалась приятная истома, мышцы сладко ныли после "отработки первой части наказания". Фантазией Марка боги явно не обделили. Подозреваю, захоти он стать соавтором дядюшки Вильгельма – и тиражи эпопеи о Гюнтере взлетели бы в заоблачные выси. Но когда Марк заявил, что намерен предаться разврату кулинарному, я поначалу не поверила. А зря.

– Давно мечтал устроить такое вот полуночное пиршество, – облизнулся Марк.

– И что же тебе мешало? – спросила я, окидывая ломящийся от сладостей стол скептическим взглядом.

– Ты будешь смеяться, но причина более чем банальна. Отсутствие подходящего сотрапезника. Я ведь не примитивный обжора, чтобы поглощать сладости в одиночестве. Их надо бы разбавлять приятной беседой. Но вряд ли кто-либо из моих помощников или деловых партнеров смог бы оценить грандиозность моего замысла. Вот ты – иное дело.

– Ну, раз ты так хочешь…

Я разлила по чашкам ароматный чай и поднесла к губам ореховое печенье.

– Нет-нет, – смеясь, запротестовал Марк. – Ты будешь кормить меня, а я тебя. Так гораздо интереснее.

И он отломил листик от шоколадной розы на торте и обхватил его губами. Я уже хотела удивиться, но тут он склонился ко мне, предлагая угощение. Игра мне понравилась. Я осторожно взяла шоколад, стараясь не прикоснуться к его губам, но у меня ничего не получилось. Марк протолкнул лакомство ко мне в рот языком, а потом и не подумал прервать поцелуй со вкусом шоколада. Несмотря на то, что перед этим странным чаепитием мы провели довольно продолжительное время в постели, причем отнюдь не спали, я вновь ощутила знакомое волнение.

– Так вкуснее, правда? – хрипло спросил Марк, оторвавшись от меня.

Я только кивнула, а следующий кусочек торта получила на вилочке, как и положено. Ах, вот как! И я отломила кусочек пирожного и положила его на ладонь. Марк осторожничать не стал. Он взял предложенную сладость, прикоснувшись к моей руке губами, а потом еще и облизал мои пальцы.

– Там остались крошки, – пояснил он.

Никаких крошек я не заметила, но возражать не стала. Обмакнула палец в шоколадный крем и вывела на обнаженном плече Марка свое имя, а затем медленно слизала его.

– Извини, забылась. Тебе что-нибудь предложить?

К тому моменту мы уже покинули кресла и уютно расположились на ковре. Марк – в одних только домашних брюках, а я – в халате. И сейчас, бросив быстрый взгляд на натянувшуюся тонкую ткань брюк пониже пояса, я убедилась, что мои старания не прошли даром.

– Хочу мороженного, – сказал Марк, распахивая мой халат.

В следующее мгновение я охнула, потому что он сначала положил кусочек холодного мороженного прямо на навершие моей груди, а потом слизнул его и обхватил затвердевший сосок горячими губами.

– Вкусно.

– Моя очередь.

– Подожди, я сам тебя покормлю.

Марк обмакнул палец в мятный мусс и поднес его к моим губам. Я неспешно облизала его, а напоследок слегка прикусила.

– Хочешь еще?

– Хочу, – ответила я и сама поразилась тому, как хрипло прозвучал мой голос.

Разумеется, закончилось наше чаепитие вполне предсказуемо. А после мы, липкие и перепачканные сладостями, отправились принимать ванну. Вместе, конечно же.

На следующий день я получила записку от кузена Дитера с просьбой навестить его. Марк обвешал меня различными амулетами и стребовал обещание быть осторожной и не делать глупостей.

– Я вчера чуть не поседел, – признался он. – Тиа, я понимаю, что тебе тяжело. Но либо ты будешь вести себя осмотрительно, либо уже я запру тебя в доме. Мне вовсе не хочется ежеминутно сходить с ума от беспокойства за тебя.

– Не волнуйся. Дитер, конечно, нытик и даже, пожалуй, мизантроп, но далеко не дурак. С тобой он связываться точно не захочет. А уж я найду способ ненавязчиво проинформировать его о том, что ты прекрасно знаешь, где я нахожусь.

Эту задачу я выполнила с блеском, чуть ли не с порога заявив:

– Дитер, дорогой, Марк велел мне долго у тебя не задерживаться.

Кузен скривился.

– Мне тяжело дается долгое общение, и ты прекрасно это знаешь, Тиали. Я быстро утомляюсь, так что задерживать тебя не буду. Будь так любезна, налей мне отвара из крапивы.

Наливая в чашку напиток странного цвета, я как следует принюхалась к нему и сама от угощения отказалась.

– А где же Магда? Я полагала, что застану и ее.

Выражение лица Дитера сделалось таким, будто вместо ожидаемого отвара в чашке оказался неразбавленный уксус.

– Моя женушка отправилась в так называемый Литературный Клуб, – брюзгливо сообщил он. – Ты ведь уже знаешь, что наш дядюшка совсем выжил из ума и накарябал скабрезную книжонку?

С трудом сдерживая смех, я кивнула.

– Знаю.

– На редкость омерзительный опус, – разбушевался кузен. – Отвратительный, безвкусный, непристойный! Какое счастье, что у старого маразматика все-таки хватило соображения не позорить нашу фамилию. Мы бы со стыда сгорели, если бы на книжонках было напечатано "Торн". Представь, все бы знали о паршивой овце в нашей семье. Хвала богам, даже окончательно рехнувшийся Вильгельм решил не навлекать на себя гнев наших славных предков и взял псевдоним. Но как он назвался! Гюнтер Непревзойденный! Только представь себе – Непревзойденный! А этот его роман! Признаться, я прочел те отрывки, что печатались в "Вестнике" – надо же мне знать, что там накропал дражайший родственник. Так вот, после первой же сцены стало понятно, чему именно посвящен сей, с позволения сказать, шедевр. Но на следующий день отрывок был еще хуже. Ты даже представить не можешь, что творил этот гадкий персонаж с героиней! А в каких подробностях все это описывалось! Учитывалась любая деталь, самая мельчайшая – цвет, размер, форма…