Большая Засада - [6]

— И это ты мне говоришь? Ты, у которого всю жизнь палец на спусковом крючке? Натариу полковника Боавентуры?

Натариу улыбнулся, маленькие глазки почти закрылись.

— Ты уже почти окончил университет, вот-вот степень получишь, но тебе еще нужно много чему научиться. Всему свое время: время стрелять и время договариваться. Полковник хочет, чтобы ты был посредником на переговорах с людьми из Итабуны. Он сказал мне: «Вентуринье пора начинать учиться. В этот раз он будет принимать решения, и я хочу видеть, как у него это выйдет». Ты не должен забывать, что у полковника Элиаша вся Итабуна на крючке: один кум, другой крестник. Есть люди, которые идут на мировую только потому, что он приказал. Поэтому ты там не говори о том, чтобы поджечь плантации полковника Элиаша, а то все погубишь. Ты слишком горячишься, побереги свой пыл для девушек…

— Раз уж о девушках заговорили, Натариу, это словами не передать… — И Вентуринья начал рассказывать.

Натариу не стал объяснять, что полковник решил послать вместо себя сына, потому что самое сложное уже было сделано — основные пункты договора определены и утверждены. Все замеры были зарегистрированы, выборы объявлены недействительными, должны были назначить новые сроки и нового кандидата. Впрочем, скорее всего кандидатом будет все тот же адвокатишка — протеже губернатора. Полковник шутил с Натариу, обсуждая возможные кандидатуры:

— А ты, Натариу, не хочешь возглавить муниципалитет Итабуны? — Ему эта дикая идея казалась смешной.

Натариу серьезно ответил:

— В Итабуне — нет, не хочу, сеньор. В Итабуне если уж кто и управляет, то только не глава муниципалитета. Раньше командовал полковник Элиаш, теперь вы. Если уж мне повезет управлять каким-нибудь местом, пусть даже последней дырой на белом свете, командовать там буду только я. Я — и больше никто.

2

Капитанский патент, заказанный в Рио-де-Жанейро, еще не прибыл, но, несмотря на это, во время выполнения миссии по заключению мира в Итабуне Натариу повсюду называли капитаном. Этим титулом его величали не только бандиты и наемники, но и коммерсанты, фазендейру, доктора, юристы и даже сам судья. С уважением, соответствующим званию и репутации.

В письме судье, составленном при помощи Вентуриньи, полковник Боавентура Андраде не умолчал о заслугах своих представителей. Он писал и читал, а Вентуринья и Натариу слушали:

— «…мой сын, студент юридического факультета…».

Вентуринья вмешался:

— Не студент, отец! Я уже на последнем курсе, в декабре заканчиваю, уже без пяти минут бакалавр.

— Хорошо. «Без пяти минут бакалавр Боавентура Андраде-сын»…

— Не сын, отец. Лучше «джуниор» — младший, я так подписываюсь, так современнее.

— А для меня ты сын — и точка. Я уже написал и не буду зачеркивать, не люблю всю эту иностранщину — разве ты какой-нибудь английский или швейцарский ублюдок? — Он прекратил спор, продолжив писать и читать. — «…и капитан Натариу да Фонсека, землевладелец, моя правая рука…».

Капитан и землевладелец. Полковник не был неблагодарным или мелочным. По случаю замера новых земель для последующей регистрации в нотариальной конторе он приказал записать несколько алкейре[7] на имя Натариу — вполне достаточно для небольшой плантации какао. Это, конечно же, не могло сравниться с состоянием полковника, который был одним из крупнейших, если не самым крупным, фазендейру региона, но для начала жизни — неплохо. Не мелочно, но и не слишком щедро, учитывая, что замер и регистрация этих бескрайних девственных зарослей происходили в ночь большой засады, а истинным нотариусом был сам Натариу. В нотариальной конторе в Итабуне они просто узаконят акт завоевания, уже свершившийся факт — все в правильной последовательности, так, как нравится полковнику. Сначала засада, потом сделка, или, лучше сказать, сначала сила — потом закон.

Это больше походило на военную экспедицию, чем на мирную миссию: пятнадцать вооруженных с головы до ног мужчин под предводительством негра Эшпиридау. На самом деле это было не нужно, потому что полковник Элиаш ушел с арены и, как говорят, из политики, оставив старые обязательства.

Капитан там, капитан тут — грандиозное празднество в Итабуне. Все прошло гладко, судья был просто шелковый, называл Вентуринью коллегой, буквально пылинки с него сдувал. Адвокатишка, тот самый доктор Каштру, к которому должен был явиться Берилу, вызвал бы жалость, когда бы не внушал отвращение. Он будет главой муниципалитета ровно в той мере, которая нужна. Вентуринья сумел удержать язык за зубами, не похвалялся величием и не объявлял себя храбрецом из храбрецов, не грозил земле и небесам немецким пистолетом. А это ценное оружие, настоящая драгоценность. Даже когда он напился в кабаре и вознамерился вцепиться в Доралисе из Пернамбуку — девицу полковника Эрменижилду Кабусу, который, по счастью, отсутствовал, — Натариу удалось его отговорить и вытащить из кабака.

В нотариальной конторе — а там полковник заранее всех подмаслил, — при регистрации замеров и получении актов о собственности, которые должны были узаконить огромный надел полковника Боавентуры Андраде и клочок земли капитана Натариу да Фонсеки, не возникло ни малейших затруднений.