Большая Книга. Том 1. Имперский сирота - [110]
Бабушка Наташа закончила сбор последней, так как перед тем, как положить срезанный гриб себе, придирчиво осматривала его со всех сторон. Впрочем, сегодня ее осторожность была совершенно излишней. «Ну, Зоя, порадовал сегодня ваш лес. Давно я так по грибы не ходила! Что, пойдем обратно?» – и Наталья Филипповна вопросительно поглядела на сестру. Та в ответ лишь недоуменно пожала плечами, в свою очередь посмотрев на дочь Элю. Эля, поняв, что смотреть ей не на кого, секунду подумала, и повела всех назад, в сторону, откуда они, как ей казалось, пришли. Примерно через полчаса ходьбы вся честная компания вышла на залитую солнцем лужайку, полную мелких желтых цветов, стрекоз и птичьего гомона. В отличие от полумрака грибной поляны тут, как раз, должно было быть жилище для эльфов, добрых фей и мумми-троллей – столько яркого радостного света было на ней. «Давайте отдохнем немного?» – спросила у всех тетя Зоя. – Уж больно полянка хороша! У Яса при этих словах на душе запели птицы, а тетя Зоя, поставив корзину с грибами на землю, продекламировала звонко и четко, как пионерка на торжественной линейке:
«Текли ручьи. Текли жуки с отливом.
Стекло стрекоз сновало по щекам.
Был полон лес мерцаньем кропотливым
Как под часами у часовщика»
В неге солнечного полудня раздались энергичные аплодисменты. Аплодировал Яс. Впрочем, остальные слушатели тут же к нему присоединились.
– Тетя Зоя, это вы сейчас сочинили? – крикнул Яс. – Про эту лужайку!
– Ну что ты, куда мне, – довольная произведенным эффектом, рассмеялась та – Это один из моих любимых поэтов Борис Пастернак. Ну что, передохнули? Пошли дальше? – и она вопросительно посмотрела на Элю. А Эля смотрела на нее
– Мама, ты же понимаешь, что мы на этой поляне впервые за сегодня? А знаешь, что это значит? Что зря ты на меня сейчас смотришь. Я не знаю, куда идти. – грустно улыбнувшись, виновато произнесла Эля. И тут до всех дошло, что они заблудились.
Яс прочтет «Улитку на склоне» братьев Стругацких только через пять лет и поразится тому, как тот лес в их повести был похож на этот, в котором он стоял сейчас – со всем женским батальоном и с полными ведрами маслят, рыжиков и сыроежек на поляне, вытканной мелкими, желтыми цветами на зеленом фоне. Настоящая парадная скатерть эльфийской королевы, а не поляна.
Но теперь им было не до литературы. Сейчас они пытались понять, где они находятся, и куда им надо держать курс, и это после уже более, чем четырехчасового блуждания по лесу. «Наверное, нужно было взять компас», – подумалось Ясу. Компаса, разумеется, никто не взял, да даже если бы он у них и был, то вряд ли кто-то им сейчас сумел воспользоваться, чтобы построить маршрут. До массового производства GPS приемников оставалось около 20 лет. Страшно тем не менее, не было. «На миру и смерть не страшна», – отчего-то некстати вспомнилось Ясу, и он тихо засмеялся, глядя на полные ведра – смерть от голода им точно не грозила.
Разумеется, они нашли дорогу. Сначала их экспедиция нашла просеку, потом услышала стук электрички. В какой примерно стороне от железнодорожных путей находится их дача, Эля с тетей Зоей уже представляли. Вот и их речка Тагилка! Им повезло – дядя Ваня, сосед с длинной деревянной лодкой, не простой, а моторной, как раз с ревом и сизым дымом шел («плыть» говорить было неправильно, этому Яс уже научился у Сереги) вверх по реке, в сторону их дачи. Тут они все, как по команде, закричали и замахали дяде Ване с берега так, что позавидовал бы и Робинзон. А через какой-нибудь час уже все вместе жарили грибы на самой большой сковородке на летней кухне. Дяде Ване, пока суть да дело, было поднесено два по сто в граненом стакане – дядя Ваня мелкую посуду типа стопок не очень жаловал. За стол сели одновременно с заходом солнца. Несмотря на такой поздний ужин, ели много и долго, а Яс даже попросил во второй раз добавки, благо грибов нажарили столько, что и пять семей, как у них могли бы насытиться. Такие вкусные жареные грибы Яс ел впервые в жизни. А его школьное сочинение «как я провел лето» теперь грозило раздуться до размеров небольшой повести – Балхаш, Саяк и Урал, еще бы. Как это обычно бывало, перед тем, как сомкнуть глаза в своей, ставшей уже такой родной кровати на чердаке, Яс истово поблагодарил Волшебника. Хорошо, что уезжать им еще не скоро. А будь его воля, он вообще бы уехал отсюда только тридцатого августа, жаль, мама не согласится. Спокойной ночи тебе, Волшебник!
Кипяток
Вовка был евреем. Говорить о том, что кто-то еврей, почему-то считалось немного стыдным. Быть евреем тоже было как-то… не очень, прямо скажем. Русским, казахом, узбеком или, например, молдаванином быть было вполне комфортно. Они конечно, обзывали друг друга в детском саду «казах – жопа на тормозах» и «русский – жопоузкий», но кричать эти обзывалки вне общества взрослых было, в общем, нормально, и никто никогда на это не обижался. Из всех наций плохо было быть еще, наверное, чукчей, так как именно про них был каждый второй анекдот, но ни одного чукчи Яс никогда не видел. Чукчи ассоциировались у него, скорее, с какими-то полумифическими персонажами, вроде Деда Мороза или Финиста – Ясна сокола.
«Возвращение в Афродисиас» — любовно‑авантюрный роман о поисках утраченного рая. История поисков любви и возвращения к себе. Яркая, неполиткорректная, смешная и очень лиричная, эта книга словно сама жизнь — «грустная штука, которая стоит того, чтобы ее прожили». Последний — и лучший — роман самого яркого представителя русской прозы из поколения, пришедшего на смену Пелевину, Лимонову и Сорокину…
Словно зачарованная, девушка провела кончиком указательного пальца по деревянной раме, обрамлявшей зеркало. На губах ее застыла мечтательная улыбка. Вдруг гладкая зеркальная поверхность пошла кругами, будто кто-то невидимый бросил камень в воду. В смятении Рэйчел хотела было отдернуть руку, но незримая сила крепко держала ее, не позволяя сдвинуться с места или отступить. С какой бы силой она ни тянула, рука не отрывалась от рамы. Первый испуг сменился паникой, которая подобно лавине захлестнула ее, когда, глядя на свое отражение в зеркале, она заметила, что оно постепенно бледнеет, уступая место чьей-то тени.
Главной героине романа предстоит выбрать, что важнее: любовь, "Черный квадрат Малевича" или месть.
Перед Сарой были кусты дрока, она опустилась на колени и поползла на четвереньках под прикрытием ветвей. Где-то здесь должен был прятаться этот тип. Пару мгновений спустя она в этом убедилась. Ее голова ударилась обо что-то твердое, что на ощупь было похоже на человеческую голову. Она отпрянула, вскочила на ноги и зажгла фонарь. Луч упал на фигуру человека, он нагнулся и в следующее мгновение бросился на нее. Она вскрикнула. Что-то ударило ее по руке, она выронила фонарь, он упал на землю и погас. Одна рука неизвестного зажала ей рот.
«Этот роман – эталон нового жанра: скандинавского эротического детектива».Norsk TV Bliss«Волнующая история любви и смерти на фоне грандиозных пейзажей норвежских фьордов».Troms? gang«Обжигающе страстная и леденящая кровь книга, которую могла написать только женщина!».FEM S?ndagsrevyen«Лучший старт со времен Стига Ларссона! Норвежская дебютантка обгоняет опытных шведских авторов в гонке за лидерство в детективном жанре!»KulturvisenКогда на великолепном лайнере, совершающем круиз по норвежским фьордам, погибает девушка-стюард, служба безопасности убеждает полицию Осло, что трагедия случилась из-за халатности ее коллеги – Лени Ольсен.
В Новый Орлеан пришла весна, и у Шарлотты Лярю, как всегда, полно работы. Казалось бы, не о чем беспокоиться. Но однажды — конечно же, совершенно случайно — она становится свидетельницей очередного преступления. В старинной вазе, принадлежащей ее клиентке и приятельнице, обнаруживается скелет.Шарлотта Лярю снова в гуще событий.Разгораются старые споры, открываются тайны прошлого, и Шарлотта чувствует, что ей предстоит грязная работенка. К счастью, она отлично умеет справляться с преступлениями…Динамичный, остросюжетный романтический детектив Барбары Колли «Пятновыводитель для репутации» — впервые на русском языке.