Большая Книга. Том 1. Имперский сирота - [100]

Но злой рок неотвратимо преследовал его и в этот раз. Конечно, «Чук» увести из-под носа из-за его внушительного веса (тащить его на горку, кстати, было сущим мучением) было практически невозможно, но зато хрупкий алюминий был относительно легкой добычей любого крупного камня. В конце зимы, когда на смену Андропову пришел Черненко -советских правителей рок последнее время стал выкашивать еще более безжалостно, чем любимые вещи Яса – он с родителями катался в горах и так налетел на валун, что его выбросило из седла. А когда, прихрамывая и стряхивая с лица снег, вернулся к своему верному коню, то увидел страшную картину: вместо правого полоза у него была только половина. Другая половина вместе с тормозом валялась неподалеку. Яс хотел было заплакать, как он делал осенью при безвременной потере велосипеда, но вдруг передумал: слезы все равно не вернут «Чуку» его правый полоз, а Волшебника, может, никакого и нет. И прав был Димон, пацан с соседнего двора, прошлым летом на его глазах убившего скворца в палисаднике. Яса тогда чуть не вырвало, и он был абсолютно уверен, что Димона поразит молния с небес, о чем ему сразу же и сказал. Однако не то, что молния, за это злодеяние ему даже ремня никто не всыпал.

Или был еще вариант: если Волшебник все-таки существовал, похоже, его занимали совсем другие заботы. И Яс со своими горестями и потерями не являлся для него сколько-нибудь значимой фигурой, заслуживающей помощи. Не говоря уже о несчастном скворце. Но тогда что нюни распускать? Слезами горю не поможешь – и мама тоже так всегда говорит. Хотя, если совсем начистоту, Яс где-то глубоко внутри считал, что думать он так не должен, что это неправда, Волшебник существует, он добрый и могущественный, и ему не все равно ни до скворца, ни до Яса. Нужно только немного подождать, и велосипед найдется. А снегокат он и сам сможет починить с дядей Женей. Яс полез в ящик с пластинками и поставил одну из своих любимых певиц: солнечноголосую Анну Герман на песне «Надежда». В результате снегокат и вправду вскорости починили, правда не Зазубин, а муж, маминой подруги, слесарь с завода Кирова. Он сделал новый полоз, не пластиковый, а из нержавейки, безотказный, надёжный и тяжелый, как АК-47, так что «Чук» стал немного напоминать побывавший в боях и уничтоживший противника советский танк. Велосипед, правда, так и не нашли, но весной мама отдала Яса на легкую атлетику, и стало как-то уже не до велосипеда. Хотя он, конечно, был Ясу очень нужен: шла последняя четверть четвертого класса, на носу были очередные летние каникулы.

Юные геологи и юные абаевские

Автобус, который вез Яса в пионерский лагерь «Юный Геолог» был какой-то совсем уж маленький. Яс, понятное дело, не ожидал увидеть длинный «Икарус», как в их в путешествии на Иссык-Куль, но такой коротышка? Как они туда все поместятся-то? Все и не поместились. Отъезжающих разбили на группы, первые четыре группы погрузились, соответственно в четыре «Пазика», остальные будут дожидаться второго рейса. Ясу с мамой повезло – они уехали в первой группе. «Юный Геолог» находился в горах, и отрядов для перво- и второклассников там просто не было. Так что Яс, закончивший четвертый класс, оказался в четвертом отряде. Младше него были только закончившие третий класс салаги, образовывающие, соответственно, пятый отряд. Посмотрим, что за «Юный Геолог». Яс теперь знает, как с первого дня стать четким пацаном, а не бычарой. Все нормально.

«Пазик» съехал с трассы на какую-то совсем уж горную козью тропу, правда, хорошо заасфальтированную. Теперь понятно, почему они едут на таком маленьком автобусе, другой бы тут, наверное, и не проехал. Яс оглянулся, пробежал глазами по салону. Публика вроде была приличная, одеты пацаны и девчонки были модно или почти модно, и во всех глазах без труда читался братский Ясу разум. Не то, что его поездка в этот «Юный Гагаринец». Яс содрогнулся, вспоминая тот, самый первый опыт пионерского лагеря.

В «Гагаринец» его отправила мама, не до конца разобравшаяся тогда в тонкой нервной организации сына и отсутствии у него навыков поведения в детском коллективе, отличном от тепличных условий ведомственного детсада. Ясу тогда было все равно, он находился в коконе после развода родителей. Их тогда выгрузили около какого-то длинного барака, где панцирных кроватей было раз в пять больше, чем в их детском саду раскладушек во время сонного часа. Мама поцеловала Яса на прощание и оставила на произвол судьбы.

Первый день Яс с грехом пополам вытерпел. Правда, во время сонного часа в подушечном бою, в котором он участвовал без всякого энтузиазма и вообще против своей воли, он сразу неслабо получил по голове, а вечером все его сладости, привезенные из дома, куда-то пропали из его тумбочки, но ладно. Завтра приедет мама, заберет его из этого «пионерлагеря», и будем считать, что его и не было никогда.

Мама завтра не приехала. А утром Яс с удивлением обнаружил, что туалет, куда он пошел справить малую нужду, совсем не похож на тот, что был в их детском саду, не говоря уже о домашнем. Чистить зубы нужно было над странной оцинкованной трубой, больше напоминавшей какую-то поилку для скота. На завтрак была довольно подозрительная манная каша, комковатая, несладкая и какая-то разваливающаяся, что ли? Совсем не похожая на ту, которую им готовили в их детском саду. И чай почему-то пах веником. В общем, тарелку с кашей и стакан с чаем Яс оставил нетронутыми. А когда вернулся в свой корпус, обнаружил, что головоломка, которую он взял с собой в лагерь, тоже куда-то исчезла с его тумбочки. Тут уже не было никаких сомнений: ее сперли, пока он был на завтраке.