Большая гонка. Драма на миллион. Легендарная история о том, как еврейский гонщик, американская наследница и французское авто посрамили гитлеровских асов - [22]

Трасса по дорогам общего пользования уходила на юг и имела форму песочных часов с горлышком в Болонье и с крайней южной точкой в Риме, откуда соревнующимся предстояло вдоль восточного подножия Апеннинского хребта вернуться через Болонью в Брешиа, но уже с востока[79]. По всему маршруту – и в больших городах, и в крошечных селениях – на обочинах толпились зрители. Италия была просто помешана на автоспорте, а гонка Mille Miglia и вовсе считалась предметом национальной гордости.

Маршрут был, во-первых, слишком длинным, а во-вторых, слишком загруженным обычным транспортом, чтобы проводить ознакомительные заезды. Трасса шла через великое множество деревушек, безликих лощин и безымянных развилок. Одним лишь итальянцам, как полагали организаторы (и подтверждала история гонок), было под силу упомнить массу коварных особенностей местных дорог или заручиться достаточной для столь длинной гонки технической поддержкой. Они явно не встречали ранее никого подобного Альфреду Нойбауэру, а потому и недооценили его организаторские способности. Он ухитрился составить детальнейшую карту трассы – миля за милей – и спланировать передвижение мобильных техничек таким образом, чтобы они всегда были в досягаемости его единственного в этом сезоне подопечного – Руди.[80]

Мощнейший Mercedes SSKL обеспечивал Руди заведомое преимущество на прямых, где он на скорости под 200 км/ч и оторвался достаточно быстро от преследовавших его итальянцев Тацио Нуволари и Джузеппе Кампари настолько, что их красные Alfa Romeo и в зеркала заднего вида попадать перестали. И на протяжении первых двухсот миль набранного преимущества не упускал. К югу от Сиены стемнело, и где-то там, на горных серпантинах, ведущих к Риму, его обошел Нуволари. Победитель прошлогодней гонки и фаворит нынешней, Тацио был любимцем местной публики, награждавшей его всевозможными прозвищами, включая «Маэстро» и «Летучий мантуанец».[81] Тяга к победе у Нуволари была выражена настолько сильно, что однажды он вышел на старт мотоциклетной гонки с обеими ногами в гипсе после переломов – и выиграл.

За ночь Руди откатился на шестую позицию, а ближе к утру и на седьмую. Не желая сдаваться, он поднажал и вернулся в группу лидеров. На Адриатическом побережье на подъезде к Анконе отвоевал третью позицию. Но выглядело все так, что победа Alfa Romeo в этой гонке – вопрос решенный. Взрывной Нуволари лидировал. А вторым шел Кампари, розовощекий весельчак медвежьей комплекции, имевший в послужном списке целых две победы в Mille Miglia.

На рассвете в сгущающемся тумане Руди снова получил возможность выжимать из SSKL максимальную скорость. Соперники-итальянцы пытались взять его в коробку, когда он настиг их на открытой прямой, но он увернулся и обошел сразу обоих. После этого оставшиеся до финиша 250 миль без горных участков Руди прошел не глядя в зеркала заднего вида и завершил гонку с отрывом в одиннадцать с лишним минут от ближайшего преследователя – Кампари. Так, впервые в истории Mille Miglia победу одержал немецкий гонщик, да еще и на немецкой машине[82].

По возвращении Руди в Италию директор Киссель попросил его об одном одолжении. Концерн припозднился с исполнением одного индивидуального заказа на постройку штучного авто из-за его весьма сложной конструкции и специфической комплектации. Чтобы как-то сгладить возможные обиды со стороны этого весьма привередливого и очень ценного для Mercedes-Benz мюнхенского заказчика, Киссель хотел бы польстить самолюбию этого клиента тем, что готовый кабриолет ему доставил лично прославленный гонщик Руди Караччола.

Руди перегнал черный Mercedes с двигателем объемом 7,7 л, откидным верхом, бронированными бортами, пуленепробиваемыми стеклами и тайником для револьвера в перчаточном отделении из Штутгарта в Мюнхен. Там, в местном дилерском автосалоне Mercedes-Benz, возглавляемом Якобом Верлином, машину вымыли, отдраили и отполировали до блеска.

К назначенному часу – ровно в 17:00 – Руди и Верлин подъехали к величественному особняку под реющим флагом со свастикой. Руди был в строгом костюме и при галстуке, чтобы произвести наилучшее впечатление на клиента, которым был никто иной как сам Адольф Гитлер.[83]

Перед прошедшими в сентябре 1930 года выборами в Рейхстаг вождь нацистской партии гастролировал по стране с клятвенными обещаниями вернуть Германии былое величие. Принимая во внимание бесконечные дрязги в демократическом правительстве на фоне рухнувшей экономики, нет ничего удивительного в том, что подобные речи рвущегося к фюрерской власти Гитлера находили горячий отклик в толпах, собиравшихся на его предвыборные митинги. Один из его приспешников той поры открыто бахвалился: «Все, что способствует приближению катастрофы, <…> – не просто хорошо, а очень хорошо для нас и для нашей немецкой революции».[84] По объявлении итогов выборов стало ясно, что нацисты сделались мощнейшей новой силой. До выборов они имели в Рейхстаге жалкие двенадцать мест, а после них получили 107 мандатов и вторую по численности фракцию.

Хотя проповедуемые Гитлером идеи и методы разжигания патриотического угара были хорошо известны, Руди не терпелось лично познакомиться с этой рвущейся к власти в Германии силищей – просто из любопытства. Выборы в Рейхстаг и политика, как таковая, менее всего интересовали звездного автогонщика.