Большая четверка - [45]

— Отравление мышьяком? — пришел ей на помощь Пуаро.

Она кивнула.

— И потом, — продолжала миссис Пирсон, — однажды мой пациент бросил одну фразу, которая меня очень удивила. Он сказал: «Они меня прикончат, эти четверо».

— Так и сказал? — встрепенулся Пуаро.

— Да, это были его слова, мосье Пуаро. Правда, в этот момент у него был очередной приступ, он сильно мучился и, может, сам не понимал, что говорит.

— «Эти четверо», — задумчиво повторил Пуаро. — Кто эти четверо, как вы думаете?

— Не знаю, мосье Пуаро. Я подумала, что он имеет в виду жену, сына, доктора и, может быть, мисс Кларк, компаньонку жены. Вероятно, он решил, что эта четверка объединилась против него.

— Может быть, — озабоченно произнес Пуаро. — Может быть. А как еда? Еда вас не смущала?

— Я тщательно за всем следила. Но иногда миссис Темплтон сама относила ему еду, а потом… ведь были дни, когда у меня был выходной.

— Да, конечно. И у вас нет достаточных доказательств, чтобы обратиться в полицию?

При упоминании о полиции на ее лице отразился ужас.

— Но кое-что мне удалось сделать, мосье Пуаро, — продолжала она. — Вчера у Темплтона почти сразу после супа начались сильные боли, мне удалось отлить немного из тарелки в бутылочку, и я принесла ее с собой. Мне сегодня дали выходной, чтобы я навестила больную мать, сегодня моему подопечному вроде бы получше.

Она протянула Пуаро бутылочку.

— Прекрасно, мадемуазель. Мы тут же отправим это на анализ. Если вы зайдете к нам, ну, скажем, через час, мы сможем либо подтвердить ваши предположения, либо их опровергнуть.

Узнав у посетительницы ее имя и уточнив профессию, Пуаро проводил ее до двери. Затем он написал записку и вместе с бутылочкой куда-то отослал. Потом, к моему величайшему изумлению, позвонил кому-то по телефону и начал проверять анкетные данные нашей посетительницы.

— Да-да, мой друг, — сказал Пуаро, увидев на моем лице изумление. — Береженого и Бог бережет. Не забывайте, что по нашему следу идет Большая Четверка.

Вскоре Пуаро получил подтверждение, что Мейбл Палмер, медицинская сестра по образованию, состоит членом Ларкской сестринской общины, откуда она действительно была послана к Темплтонам.

— Пока все в порядке, — сказал Пуаро. — А вот и мисс Палмер возвращается.

Как раз в это время принесли заключение. Мисс Палмер и я с волнением ожидали, что скажет Пуаро, прочитав его.

— Мышьяк? — еле слышно спросила мисс Палмер.

— Нет, — ответил Пуаро, сворачивая бумагу. Мы были страшно удивлены.

— Мышьяка в супе не было, — продолжал Пуаро. — Но зато обнаружено изрядное количество сурьмы. Дело настолько серьезно, что мы должны немедленно выехать в Хартфордшир. Может быть, еще успеем.

Было решено, что Пуаро приедет к Темплтонам как частный детектив, чтобы расспросить миссис Темплтон об одном из ее бывших слуг (имя слуги ему подсказала мисс Палмер), который подозревается в хищении драгоценностей.

Когда мы прибыли в Элмстед (так называлось поместье Темплтонов), уже смеркалось. Чтобы не было лишних вопросов, мы позволили мисс Палмер уйти вперед и к дому подошли минут на двадцать позже.

Нас встретила миссис Темплтон, высокая темноволосая женщина. Движения у нее были какими-то резкими, а глаза она старательно отводила. Я заметил, как она вздрогнула, когда Пуаро назвал свою профессию, и с какой готовностью отвечала на все его вопросы. А когда Пуаро — явно с умыслом — рассказал ей об одном деле, в котором жена пыталась отравить мужа, миссис Темплтон едва смогла скрыть свое смятение. Неожиданно она ушла, выдавив из себя извинение.

Какое-то время мы были одни. Затем в гостиную вошел кряжистый господин с квадратными плечами и с маленькими рыжими усиками. На его носу водружалось пенсне.

— Доктор Тревес, — представился он. — Миссис Темплтон попросила меня извиниться перед вами за ее неожиданный уход. Она плохо себя чувствует. Нервы. Очень переживает за мужа. Я уложил ее в постель и дал снотворное. Она просила вас с нами отобедать. Мы так много о вас слышали, мосье Пуаро. А вот и Мики!

В комнату неуклюжей походкой вошел молодой человек. У него было круглое лицо, а вздернутые брови придавали ему несколько глуповатый вид. Молодой человек неловко поздоровался с нами за руку, и мы сразу поняли, что это странноватый сынок Темплтонов.

Вскоре нас пригласили к столу. Все сели. Доктор Тревес вышел из комнаты, чтобы принести вина, и вдруг лицо молодого человека совершенно изменилось, став вполне осмысленным. Он наклонился к Пуаро.

— Вы приехали сюда из-за отца, — сказал он. — Я знаю. Я много чего знаю, хотя никто об этом не подозревает. Мать будет только рада, если отец умрет. Тогда она сможет выйти замуж за доктора Тревеса. Она не моя родная мать. Я ее не люблю. Она плохая, она хочет, чтобы отец умер.

Мы были просто ошеломлены и не знали, что ответить. К счастью, в этот момент вернулся доктор Тревес, и все приступили к еде. Разговор за столом как-то не клеился.

Обед подходил к концу, как вдруг Пуаро откинулся на спинку стула и застонал. Лицо его перекосило от боли.

— Боже мой! — закричал доктор. — Что с вами?

— Ничего страшного, — ответил Пуаро. — Небольшой спазм. У меня иногда это бывает. Возраст. Нет, нет, доктор, не беспокойтесь. Сейчас пройдет. Позвольте мне где-нибудь прилечь.