Меня купили.
Первый год Витя играл мной в квартире, он очень радовался моей прыгучести и ласково гладил меня по разноцветным бокам. Я в долгу не оставался: далеко не закатывался и поскорее возвращался в добрые маленькие ладошки моего благодетеля.
Наконец наступило время, когда Витя стал самостоятельно гулять во дворе дома. И тут у нас с ним наступало раздолье. Мной играли в «вышибалы», «догонялки», «подкидалки». Я резвился, как мог, млея от счастья и радостного смеха моего хозяина и его друзей.
Наконец мной стали играть в футбол. Серьезная игра.
Я попадал в «девятки», «шестерки». Но если в воротах стоял Витя, то попадал только ему в руки. Меня пинали, кидали. Я скакал, прыгал, летал. Я был счастлив!
Но Витя подрос. И у него появились иные интересы. Меня запихнули под старый диван в дальний, пыльный угол. И пролежал я там долгие годы. Краски мои поблекли. Резина стала дряблой. В пыли и сырости весь зарос паутиной. Я уже давно не прыгал. Никто меня не пинал, не подбрасывал. Горе и тоска поселились в моей душе. По мне ползали пауки и таракашки.
И я уже стал думать, что обо мне совсем забыли и никогда я не испытаю хорошего пинка, радующего мою мячиковую душу. Но, может, диван состарился раньше меня, может, просто он надоел моим хозяевам, и его сдвинули с места и куда-то унесли. И тут мой сильно повзрослевший хозяин, Витя, увидел меня. Он очень обрадовался, как, впрочем, и я.
Витя уже разговаривал басом, лицо у него было в угрях, и держался очень независимо. Он меня обдул, вымыл и взял с собой гулять. Правда, теперь он мной не играл, а просто сидел на мне верхом, как на стуле.
А однажды зачем-то запустил меня в окно, где мелькало то лицо курносой девочки, то лицо ее сердитого отца.
Я ударился в стекло и разбил его.
Витя тут же скрылся. А из подъезда выскочил сердитый папа девушки с ножом и стал меня ловить.
Я увертывался, как мог, но был схвачен сильными руками, зажат между колен и изрезан на куски.
Душа опять потеряла тело.
Куда и кем теперь?
Пути Господни неисповедимы.
Хотелось бы, конечно, в своем новом виде не скучать и приносить хоть какую-то пользу людям.
Думаю – в этом счастье любой, даже весьма оригинальной формы жизни.
Я не люблю сестру.
Сестра не любит меня.
Но, мы объединились против родителей, которых не любим…
Родители не любят меня и сестру.
Мы с сестрой не любим родителей.
Но, мы объединились против соседей, которых не любим…
Соседи не любят нашу семью.
Наша семья не любит соседей.
Но, мы объединились против жителей соседнего дома, которых не любим…
Наш дом не любит жителей соседнего дома.
Жители соседнего дома не любят нас.
Но, мы объединились против соседней улицы.
Жителей, которых не любим…
Жители соседней улицы не любят нас.
Мы не любим жителей соседней улицы.
Но, мы объединились против жителей соседнего города, которых не любим…
Соседний город не любит наш город.
Наш город не любит соседний город.
Но, мы объединились против соседней области, которую не любим…
Люди соседней области не любят нашу область.
Наша область не любит их.
Но, мы все объединились против соседней страны, которую не любим…
Наша страна не любит соседнюю страну.
Соседняя страна не любит нашу страну.
Но, мы объединились против другого континента, жителей которых не любим…
Жители нашего континента не любят людей другого континента.
Люди того континента не любят жителей нашего континента.
Но, мы объединились против другой планеты, которую не любим…
Обитатели другой планеты не любят нас – землян.
Мы – земляне не любим их.
Но мы объединились против разума другой солнечной системы.
Мы их не любим…
Разумные жители нашей солнечной системы не любят жителей другой солнечной системы.
Разумные жители другой солнечной системы не любят нас.
Но, мы объединились против разума другой галактики.
Мы их не любим…
Разумные существа нашей галактики не любят разумных существ соседней галактики.
Разумные существа соседней галактики не любят нас.
Но мы все объединились против другой Вселенной.
Мы ее не любим…
Другая Вселенная не любит нас.
Мы не любим ее.
Но, мы объединились на не любви.
Против того, кто создал все это…
Мы не любим того кто создал нас.
Тот кто создал нас – не любит таких, как мы.
И он объединив нас, всех уничтожил.
Нас.
Всех.
