Богатая жизнь - [61]

Бобби Ли стал ходить по комнате, засунув руки в карманы своих тугих джинсов.

— У вас здесь неплохо. Совсем неплохо. Черт, здесь намного лучше, чем там, где я останавливаюсь.

— Где же вы останавливаетесь? — спросил дядя Фрэнк.

— Да то тут, то там. Когда я в первый раз приехал в город, остановился в гостинице «Марк Твен». Слышали о такой? Она в Чикаго. Недалеко от Раш-стрит[3]. Этой улице такое название очень даже подходит. Но стоит мне сорок три доллара в день.

— Никогда о ней не слышал, — сказал дядя Фрэнк.

Бобби Ли все ходил по комнате, беря со столов фотографии и книги, делая вид, что смотрит на них. Он был худой и жилистый, и у него был какой-то неприятно неприкаянный вид, от которого у меня свело живот и перехватило горло. Нос был как курок, а глаза как пули. Он напоминал подозрительную птицу, рыщущую в поисках чего-то.

— Чикаго — город неплохой. Много чего можно сделать, много чего посмотреть. Раньше я тут никогда не был. Вообще, кажется, севернее Луисвила не ездил. — Он повернулся ко мне. — Это в Кентукки. Я ездил туда время от времени.

Я уставился в пол и думал, сколько же мне еще вот так стоять в гостиной.

Бобби Ли все ходил и ходил. Остановился у камина и взял с каминной полки фотографию мамы.

— Тогда у нее волосы были длиннее, — сказал он, ставя фотографию обратно. — Они доходили ей до самых плеч.

И папа, и дядя Фрэнк молчали. В кухне слышался голос тети Бесс, но разобрать, что она говорила, я не мог.

— Вы родственник Роберта И. Ли, генерала Гражданской войны? — спросил я, надеясь, что если затронуть тему Гражданской войны, говорить начнет папа.

— Не отказался бы от этого. Тогда бы и деньжата у меня водились. Нет, нет у меня с ним родственных связей, по крайней мере, я о таких не знаю. Там, откуда я приехал, всех зовут Бобби Ли.

— Зачем вы за мной следили?

— Следил? — Бобби Ли рассмеялся. — Да ни за кем я не следил. Просто ездил себе. Знал, что здесь жила Эйми, поэтому хотел узнать, как и что. Хотя для меня это и дороговато. Я-то в лотерею не выигрывал. — Он опять рассмеялся, таким коротким, визгливым смешком. Папа опустил глаза и посмотрел на пол.

Бобби Ли пошел в переднюю и посмотрел вверх, потом опять на меня.

— Ты что, — спросил он, разглядывая мои спортивные туфли и трусы, — играешь в футбол?

— Нет.

— Когда мне было одиннадцать, я часто сидел с удочкой на речке. Ты рыбу ловишь?

— Нет.

Бобби Ли втиснул руки в передние карманы джинсов и задумался.

— Да, здесь и порыбачить, наверное, особенно негде. Я-то ловил рыбу в речушке рядом с домом. Таскал оттуда окуньков. Их хорошо жарить. Ты когда-нибудь рыбачил?

— Нет.

— Вот как. Эйми, по-моему, тоже не любила ловить рыбу. Как и все девчонки. — Он кивнул мне и улыбнулся. Где-то в углу комнаты кашлянул папа. Мои глаза были прикованы к Бобби Ли. Я пытался припомнить, говорила ли мама когда-нибудь о нем, рассказывая свои истории о Теннеси.

— Скажи-ка, — поинтересовался Бобби Ли, — у тебя есть девочка, ну, маленькая подружка?

— Что? Нет, — я почувствовал, как щеки мне заливает краска. Вопросы Бобби Ли начинали выводить меня из равновесия. Я оглянулся на папу, ожидая от него помощи, каких-то объяснений. Но он был в другом конце комнаты, стоял, обхватив себя руками.

— Понятно, ты умный и держишься подальше от всех этих девчонок. С ними всегда одни неприятности. — Бобби Ли опять улыбнулся, потом в комнате воцарилась тишина.

— Тедди, — наконец сказал дядя Фрэнк. — По-моему, мы уже все обговорили. Почему бы тебе не пойти к себе и не сесть за уроки? Мы же уже все обговорили, так, Тео?

Папа что-то пробормотал.

— Уроки? — переспросил Бобби Ли. — Да парень домой только что пришел.

— Да. Ему надо делать уроки, — мягко возразил папа. — Тедди, иди к себе в комнату, делай уроки.

— Уроки, надо же! — сказал Бобби Ли. Его как будто заело на этом слове. — Уроки! Ну что же, иди, делай уроки. — Он тяжело выдохнул воздух. — Еще увидимся, приятель. — Он кивнул мне и подмигнул. — Я скоро еще приеду.

Когда Бобби Ли ушел и мы обедали, было очень тихо, никто почти не говорил, даже дядя Фрэнк. Мы сидели в этой странной тишине, напомнившей мне о первых, страшных днях после маминой смерти, о том оглушенном, безнадежном молчании. Эта тишина тревожила меня, я не понимал, чем она вызвана, хотя было ясно, что она как-то связана с визитом Бобби Ли.

— Ну, — сказал Силвэниес, оглядывая стол и проглатывая слюну. — Мы все проголодались. — Дядя Фрэнк бросил на него взгляд через стол и потянулся за своей диетической кока-колой. — Наверняка все это очень вкусно, — быстро добавил Силвэниес. Он склонил голову над свиной отбивной и стал ее разрезать. — Очень вкусно.

Я посмотрел на папу в поисках какого-то знака или ключа к разгадке того, что происходит или только что произошло. Но он, не отрываясь, смотрел в окно, а еда оставалась нетронутой. Как и следовало ожидать, помощи от него не последовало.

Силвэниес вновь попытался начать разговор.

— Мы с Эмили Роудбуш обсуждали, нужен ли здесь, в Уилтоне, профессиональный театр. — Он отхлебнул вина из бокала и поверх края посмотрел сквозь него на свет. — В пригороде такого уровня и возможностей должно быть культурное учреждение, которое бы отражало проблемы, волнующие его население.