Богатая жизнь - [57]

— Когда вы играли в футбол, вы нервничали?

— Только перед игрой и во время игры. Сейчас я нервничаю, когда смотрю футбол. Это жесткая игра.

— Тогда почему вы в нее играли?

— Потому, что я всегда был жестким человеком.

Повернув за угол и идя уже по нашему кварталу, мы увидели Силвэниеса, снова сидевшего у миссис Роудбуш на переднем крыльце и потягивавшего вино из бокала. Когда мы проходили мимо, он поднялся, отвесил поклон и прокричал: «Приветствуем наших героических спортсменов!» Садясь, он закачался и чуть не упал. Но миссис Роудбуш в это время на Силвэниеса не смотрела. Она неотрывно смотрела на Мориса через солнечные очки, хотя на улице было уже почти совсем темно.

Когда мы пришли домой, тетя Бесс сказала, что звонила мама Чарли и сообщила, что он не сможет прийти поиграть в «Мистер Верб». Его за что-то наказали.

— За что? Что он сделал?

— Я не спросила. У каждого свои проблемы.

Я спустился в цокольный этаж, чтобы отправить Чарли сообщение по электронной почте, но, к своему разочарованию, обнаружил, что дядя Фрэнк работает на компьютере. До этого за компьютером я его никогда не видел. Когда я попытался посмотреть, что он делает, дядя Фрэнк намеренно заслонил от меня экран своей спиной.

— Прости, Тедди, но мне надо немного поработать. Почему бы тебе не посмотреть телевизор?

— Я не могу. Папа не разрешает нам с Томми смотреть телевизор в дни, когда у нас были занятия в школе, если только не случается ничего особенного.

Дядя Фрэнк пристально посмотрел на меня и озабоченно покачал головой.

— Ах да. Я и забыл. Невероятно. Ладно, я скоро закончу.

— Над чем вы работаете? — На лице дяди было серьезное, но удовлетворенное выражение, и я понял, что он хочет, чтобы я задал ему этот вопрос. — Вы сейчас работаете над телевизионным шоу?

— О нет, нет. Это кое-что другое. Это роман.

— Книга?

Он пожал плечами.

— Роман, книга. Не большая. Так, пустячок.

— О вампирах?

Дядя Фрэнк коротко рассмеялся и задумчиво приподнял бровь.

— Нет, нет, нет. Ничего похожего. — Он выдвинул подбородок в мою сторону и улыбнулся. — Скажем так: это новое направление в жизни Ф. Эйриса Папаса.

— Кого?

— Меня, — пояснил он. — Это станет моим псевдонимом. Эйрис, мое второе имя. Я редко им подписываюсь.

— Это о микробах? — Дядя Фрэнк был помешан на микробах, он скреб свои руки и лицо со специальным мылом по пять-шесть раз в день.

— Нет. Это нечто совсем другое. Это заставит людей задуматься.

— О чем задуматься?

Он опустил голову и заглянул мне в глаза.

— О житейских обстоятельствах, Тедди. Об этих чертовых обстоятельствах.

Разочарованный, я все же кивнул головой. Я-то подумал, что книга будет о вампирах, о приспешниках дьявола или о смертельном заболевании, угрожающем человеческой цивилизации. А его книга будет такой же интересной, как папина Гражданская война.

— Что такое «житейские обстоятельства»? — спросил я. Слово «чертовы» я выпустил.

Обремененный грузом всеведения, дядя Фрэнк тяжело вздохнул.

— Ну, как бы тебе объяснить. Это, ну, это такие вещи, которые делают человека человеком. Любовь, желание, ненависть, боль. В основном книга будет о том, чего люди хотят больше всего.

— А чего они хотят?

Дядя Фрэнк подумал над моим вопросом и кивнул головой и сказал:

— Да мало ли что. Многое. То, что делает их людьми. Я хочу вплести сюда историю с лотереей. По-моему, это взорвет общество.

С минуту я смотрел на дядю Фрэнка. То, что он сказал, только усилило разочарование. Книга у него будет страшно скучная.

— Сколько вы написали? — спросил я. По моим наблюдениям, дядя Фрэнк просто не мог долго сидеть на одном месте и не заснуть с широко открытым ртом, поэтому мне было интересно, как далеко он продвинулся.

Он слегка помахал пальцем у меня перед носом.

— Ну все, хватит. Уже достаточно вопросов о творческом процессе. Я должен сделать нечто настоящее. Настоящее. — С этими словами Ф. Эйрис Папас глубоко втянул в себя воздух и вернулся к компьютеру.

Поднявшись, я нашел на кухне тетю Бесс, нарезавшую на рабочем столе морковь, сильно молотя по ней большим ножом. Рубанув два-три раза, она каждый раз наклонялась, смотрела в щель между занавесками на дом миссис Роудбуш и с присвистом вздыхала. Я налил себе стакан молока, сел за кухонный стол и принялся листать еще один журнал, принесенный дядей Фрэнком, «Восточные штаты». Остановился на статье о посадочных подушках для небольших частных вертолетов представительского класса.

Тетя Бесс снова вздохнула.

— В моем-то возрасте все еще приходится крошить морковь.

Я промолчал, продолжал читать статью и представлял, как после тяжелого дня в школе опускаюсь на нашу крышу в вертолете на специальную подушку, гарантирующую мягкую посадку без скольжения.

Тетя Бесс вздохнула еще раз.

— Так можно палец себе отрезать.

Я все читал статью. Такую подушку можно установить всего за 35 000 долларов, что мне показалось вполне приемлемой ценой.

— Большой палец.

Я перевернул страницу.

Вдруг тетя Бесс прекратила резать морковь и повернулась лицом ко мне.

— Поговори с отцом, — резко сказала она.

Когда она это произнесла, я пил молоко, и неожиданность сказанного застала меня врасплох. Я поперхнулся.