Богатая жизнь - [56]

Футбольная лига находилась в ведении Уилтонского округа. В школе собственной футбольной команды не было. В ней была только команда по американскому футболу. Почти всю тренировку я с несколькими другими мальчиками простоял на боковой линии, стараясь держаться как можно дальше от Бенджамина, который по какой-то странной причине не проявлял ко мне никакого интереса, а, наоборот, полностью сосредоточился на выполнении упражнений. Наш тренер, мистер Петерсон, невысокий мужчина с избыточным весом и густыми усами, нависавшими надо ртом, как занавес над сценой, показался мне приятным человеком, по крайней мере, он не орал и не ругался, что, как я думал, полагается делать всем тренерам. Говоря очень ровным, почти приветливым тоном, попытался объяснить мне несколько приемов, но ни один из них я был не в состоянии освоить. Через каждые несколько минут я смотрел на часы, ожидая, когда тренировка окончится и я смогу пойти домой и поиграть с Чарли Гавернсом в «Мистер Верб», новую компьютерную игру для освоения правил грамматики.

— Хорошо, Папас, теперь встань-ка в ворота, — сказал мистер Петерсон, дунув в свисток.

Я медленно побрел к сетке и немного пригнулся, так, как делали другие мальчики. И хотя до этого я никогда не стоял в воротах, я постарался принять небрежный вид опытного игрока. Я даже плюнул на землю.

— Тедди, приятель, — сказал мистер Петерсон, идя ко мне. Серебряный свисток подпрыгивал у него на сером свитере. Солнце садилось, и поле погружалось в сумерки. Там, в наступающих сумерках, выстроились в линию мои товарищи по команде и стояли, как пожарники на линейке. — Ты должен стоять не внутри ворот, а на линии.

Я вновь сплюнул на землю и, сделав вид, что не слышу насмешек мальчишек, кивнул головой. Потом чуть подвинулся.

— Еще немного, — сказал мистер Петерсон. Он смотрел на меня, как хороший старый знакомый, и мне стало неловко. Плевать я больше не стал. — Хорошо, а теперь каждый пробьет по одному разу, — сказал он, бросая мяч на землю.

Затем в течение нескольких минут каждый игрок забил мне по голу. Постоянно прихрамывающий Боб Полиски забил три мяча и в последний раз под одобрительные возгласы команды изо всех сил ткнул кулаком в воздух. Сначала мистер Петерсон старался сохранять спокойствие и показывал мне, как должен действовать вратарь.

— Старайся оказаться перед мячом. Сделай так, чтобы перед ним было твое тело, — объяснял он, полуприсев к земле и широко раскинув руки, — разве вы не делали такое упражнение на уроках физкультуры?

— Нет, — ответил я, и это было правдой. Нашему учителю физкультуры в школе Св. Пия мистеру Хелпнеру было семьдесят два года, и на уроках он в основном учил нас движениям кукол-марионеток, что ему самому очень нравилось. Обычно на его уроке я просто сидел на земле и смотрел, как мистер Хелпнер хлопает в ладоши и говорит: «Вот так двигаются куколки, детки!» Все время шли разговоры о том, что мистеру Хелпнеру пора на пенсию, но каждую осень он возвращался в школу, готовый вновь делать из нас марионеток.

После того, как Боб Полиски забил последний гол, мистер Петерсон отказался от намерения научить меня чему-нибудь. Вместо этого он разрешил бить по воротам всем, кому сколько захочется. А сам стоял и смотрел на меня, я почувствовал себя подопытным кроликом. Минут через двадцать он дунул в свисток, объявляя этим об окончании тренировки. Идя с поля, я прошел мимо Бенджамина, смотревшего мимо меня.

— Это было интересно, — сказал Морис, когда мы шли домой. Когда мы встали на перекрестке у светофора, мимо нас все неслись и неслись шлейфы света от фар. Морис держал за руку Томми. Мой брат два раза пытался выбежать на футбольное поле и принять участие в тренировке, но Морис удерживал его. Когда я собирался на тренировку, он попросился пойти с нами, и папа, после краткого совещания с Морисом, дал свое согласие.

— Тебе самому понравилось? — спросил меня Морис, следя глазами за пролетающими мимо огнями. — Понравилось играть в футбол?

— Нет, — ответил я, хотя мне было не так плохо, как ожидал. Несмотря на испытанное унижение, я чувствовал определенное облегчение от того, что все позади и что Бенджамин даже не попытался расквасить мне нос.

— Что же, может быть, завтра мы с тобой и с Томми попробуем потренироваться. Я мог бы показать некоторые упражнения.

Я ничего не ответил. Мне надоело, что все вокруг пытаются научить меня играть в футбол.

— Да, мы будем играть в футбол, — сказал Томми и ударил ногой в воздух.

— Вам нравилось тренироваться, когда вы сами играли в футбол? — спросил я Мориса. — Тогда, когда вы играли за «Медведей»?

— Нравилось ли мне тренироваться? — медленно повторил за мной Морис. Он думал. — Если честно, то нет, по-моему, нет. Мне нравилось чувствовать, что, как футболист, я становлюсь все лучше и лучше, но сами тренировки мне удовольствия не доставляли. Все время приходилось делать одно и то же. Было скучно. — Потом добавил: — Но у меня была цель. Важная цель.

Мы перешли улицу и с квартал шли молча. Казалось, мой вопрос не давал Морису покоя.

— Благодаря тренировкам я стал хорошим спортсменом. Теперь я в этом не сомневаюсь. Поэтому они были необходимы.