Богатая жизнь - [50]

— Да. Сейчас он в цокольном этаже. — Больше тетя Бесс ничего не сказала, и миссис Уилкотт, казалось, удивилась.

— Может быть, ему тоже предложить пирог?

— Нет, — отрезала тетя Бесс. И добавила: — Его, скорее всего, вырвет.

— О! — Казалось, миссис Уилкотт удивилась еще больше. Она вернулась к своему пирогу, но есть его не стала. Просто передвинула куски на тарелке, как будто это были части пазла. — Я не могу съесть так много, — улыбаясь, сказала она. — Сегодня у меня не было времени на утреннюю пробежку.

— На пробежку? — переспросила тетя Бесс.

— Да. Каждое утро я пробегаю милю. — Она снова передвинула куски и отпила молока.

— Зачем вам так много бегать?

— Ну, я борюсь с лишним весом.

Тетя Бесс запихнула в рот огромный кусище пирога и проглотила его, что напомнило мне передачу о питонах, которую мы смотрели по каналу Си-би-эс.

— Вы? — сказала она. — Да бросьте, вы и так тощая, как рельса. Бегать надо было бы мне, но я и хожу-то с трудом.

— Мне нравится бегать, — сказала миссис Уилкотт. — Бывает трудно выкроить время. Но я убеждена в пользе бега.

— Сколько вам лет? Я говорю, что вам за тридцать, а Фрэнки считает, что около пятидесяти.

При этом вопросе голова у миссис Уилкотт немного дернулась назад, и на секунду она перевела глаза на меня, а на губах у нее появилась натянутая улыбка.

— Ну, я где-то посередине.

Несколько секунд тетя Бесс сверлила ее глазами.

— А Тео почти шестьдесят.

— Правда? — миссис Уилкотт заелозила на стуле, пододвигая его поближе к столу. — Выглядит он моложе. Наверное, благодаря тому, что вы так прекрасно готовите.

Тетя Бесс пробормотала что-то себе под нос по-гречески, продолжая есть.

— Наверное, трудно жить, когда на тебя направлено внимание стольких людей, — заметила миссис Уилкотт после некоторого молчания. — Когда каждый пытается заглянуть тебе через плечо.

Тетя Бесс промолчала.

— Но, как бы вы к этому ни относились, теперь вы все — знаменитости. О вас пишут в журналах, в газетах, показывают по телевизору. Я-то знаю, каково это.

Тетя Бесс перестала жевать:

— Вы?

— Да. Когда какое-то время назад я стала победительницей конкурса «Мисс Иллинойс», то привлекала всеобщее внимание. Свет прожекторов может быть невыносимо ярким. Я это знаю.

Тетя Бесс откинулась на стуле.

— Вас выбрали «Мисс Иллинойс»? За что?

— Простите?

— Ах да, за красоту. Да-да, вся эта шумиха с красотками.

— С тех пор прошло некоторое время. Но и у меня было пятнадцать минут славы.

Тетя Бесс запуталась.

— Пятнадцать минут? Вы были «Мисс Иллинойс» только пятнадцать минут?

Миссис Уилкотт смешалась и медленно произнесла:

— Нет. Это просто такое выражение.

— Ах, выражение, — протянула за ней тетя Бесс.

— Да, выражение. Еще пирога? — Она отрезала кусок пирога тете Бесс и Бенджамину, хотя он не просил об этом. Краем глаза я наблюдал, как он уперся локтем в стол и положил голову на ладонь, а пирог ел другой рукой. Кажется, он старался поймать мой взгляд, но я не уверен.

— Бенджамин, золотце, сядь прямо. — Бенджамин даже не шевельнулся. Миссис Уилкотт, улыбаясь, смотрела на него, потом, все так же улыбаясь, повернулась ко мне: — Тебе, Тедди, наверное, тоже непросто. Ты тоже популярен. За тобой все следят.

Я ничего не ответил.

— Не сомневаюсь, что для тебя это стрессовая ситуация, — она похлопала меня по плечу. — Я хочу, чтобы ты знал: как только тебе надо будет с кем-то поговорить, ты можешь звонить мне или Бенджамину. Я знаю, что он старается приглядывать за тобой в школе.

Горло у меня сдавило спазмом, и я инстинктивно прикрыл свой пока не разбитый нос.

— Папа сказал, что записал тебя в футбольную секцию? — спросила миссис Уилкотт.

При этой новости я уже даже не пытался продолжать есть.

— Нет.

— Да, записал. Он думает, что это принесет тебе пользу. Ты будешь в команде Бенджамина. — Когда она вновь улыбнулась мне, она была как та Карла, Женщина-Кошка.

Я промолчал. В эту минуту никого на свете не любил меньше, чем миссис Уилкотт, может быть, за исключением только папы.

Я уже даже не притворялся, что ем, просто сидел за столом, глядя в тарелку, утратив всякую надежду и такой же одинокий, как единственная прядка на голой макушке дяди Фрэнка.

— Что-то не так, Тедди? — спросила миссис Уилкотт.

— Что? Нет, — ответил я, берясь за вилку.

— Могу представить, Бесс, какое бремя эти деньги, — продолжила миссис Уилкотт.

— К нам это отношения не имеет, — произнесла тетя Бесс. — Тео ни в какую не желает потратить ни цента. Можно подумать, что он потерял сто девяносто миллионов долларов, а не выиграл.

Миссис Уилкотт улыбнулась:

— Тео очень умный человек. Думаю, что он с наибольшей отдачей использует эти деньги, когда придет время.

— Будем надеяться, что нам не долго осталось ждать, — заметила тетя Бесс. — Вы видели это старье, на котором он ездит?

Все так же улыбаясь, миссис Уилкотт поднялась со стула и поставила свою тарелку в раковину.

— Мне кажется, ему надо привыкнуть к новой жизни. Для этого нужно время. Это дело привычки. Скоро он осознает, какое место занимает теперь, какова его роль в жизни нашего городка и общества в целом. Так много всего произошло за последнее время, его жизнь изменилась слишком быстро для него.