— Слепой козе видно, что ты в дерьме по самые помидоры…
Она с тревогой глянула на выход, завешенный плотным куском полиэтилена.
— Я был бы очень благодарен за любую помощь. Пожалуйста.
Снаружи доносились выкрики торговцев, гомон толпы, запах горячего масла и протухших овощей. Только сейчас сообразил, что мы — где-то на рынке. Как она меня сюда притащила?
— Так что дальше-то? Планы есть?
Я решился.
— Вчера должна была состояться встреча с влиятельными людьми. Я опоздал, и теперь они думают, что я их подставил.
— То есть, тебе нужно спрятаться.
— Да. Собственно…
— Не объясняй. Меньше знаешь, крепче спишь, верно?
Она взяла сигарету, щелкнула зажигалкой, выпустила дым… Я нервно сглотнул.
И еще… Мне нужно в Нью-Йорк. Как можно скорее.
ДЖОН ТРАСК, ЛОНДОН
Раздался тревожный сигнал, Андрэ поспешно нажал кнопку коммуникатора, послушал несколько секунд и повернулся к Траску:
— Авария в Тихом Океане. Супертанкер продул цистерны и… лодочка перевернулась. — он вернулся к сообщению.
Голос на том конце механически выговаривал слова. Скорее всего, — думал помощник, — сбой системы произошел из-за неполадок в компьютера танкера…
Траск протиснулся вперед и вырвал трубку из рук Андрэ.
— Кто бы ты ни был, начинай рыть себе могилу! — провизжал он в микрофон, радуясь, что есть на ком сорвать злость.
Очередная неудача. Только что он парил на крыльях вдохновения, и вот — лежит разбитый. Если общественность узнает, что половина океана залита нефтью из танкера, принадлежащего Икс-корпорейшн… Репутацию будет уже не спасти. После провала с Марсом и той статьи об оружии… Траск зарычал.
Как они умудрились проморгать эту новую угрозу? Куда смотрел Удильщик? Почему не предупредил?
— Андрэ, нужно действовать молниеносно. Уничтожить всю информацию! Пусть этим займется Удильщик!
— Уже сделано, сэр.
— Ни одно слово об этом не должно просочиться! Никаких спутников, никаких съемок, полное радиомолчание. Ты меня понял?
— Я подключил программу, как только узнал, сэр. Всё будет в порядке, не беспокойтесь.
— Занимайся только этим, Андрэ, я отменяю все предыдущие распоряжения! Дальше я сам…
В глазах вдруг потемнело и он осторожно откинулся на подушки. Салон начал вращаться, воздух сгустился, стал душным… Приступ. Траск упрямо сжал челюсти, не желая поддаваться слабости. Перед глазами замелькали яркие вспышки.
…Белозубая улыбка Деметры. Детское, невыразительное лицо Андре — на щеке, как драгоценные рубины, мелкие капельки крови… Бледное лондонское небо, в которое улетает воздушный шарик — единственный подарок на день рождения… Колин, маленький паршивец, от твидового пиджачка которого вечно попахивало мочой, ударил его по руке и Джон выпустил веревочку…
…Жареные каштаны. Ему так хотелось их попробовать…
…Щербатая улыбка продавца сахарной ваты в парке…
…Смех одноклассников, когда Фергюс подставил ему ножку, и Джон шлепнулся в в лужу. Ранец больно бьет в затылок…
И над всем этим — микеланджеловская улыбка матери… Запах дешевой косметики, кружево лифчика в вырезе халата, который она никогда не запахивала, находясь дома… Мыльная пена и лужица виски на черно-белом кафеле пола…
Траск свернулся на сиденьи в позе зародыша. Перед лицом оказалась деревянная панель двери автомобиля. В нос ударил запах дорогого яхтного лака, которым он приказал покрыть светлый ясень. Этот резкий, живительный дух привел его в чувство.
Салон лимузина продолжал вращаться, вызывая тошнотные позывы, но теперь он мог это контролировать. Замедлить вращение… Остановить… Вот так. Сосредоточиться, прослеживая тонкие прожилки на ясеневой доске…
…Когда мать позволяла себе лишнего, и нужно было просто переждать, сидя под кухонным столом, укрывшись за длинной бахромчатой скатертью от ее ищущего, мутного взора, он прятал лицо в коленях, склоняясь над старыми паркетинами, и, чтобы не было скучно, прослеживал жилки в дереве, одну за другой. К тому времени, как он заканчивал, мать обычно крепко спала в ванне с горячей водой. Пустая бутылка из-под виски, выпав из ее бледной руки, обычно лежала на полу. Он выползал из-под скатерти, спускал воду, а на её обнаженное, распаренное тело набрасывал большую купальную простыню…
…Придя в себя, Траск поднял голову и уперся взглядом в широкое лицо Андрэ. Поморщился, вспомнив кровь… Оказывается, помощник перешел в салон и теперь сидел напротив, очень близко. Его колени, обтянутые твидом в огромную клетку, были у самого лица Траска.
— Вам уже лучше, сэр?
Только ему одному позволялось быть свидетелем слабости. Только ему…
— Всё в порядке. Отодвинься, дай мне место! От тебя воняет!
— Это Глорианна, сэр. У неё течка.
Одежда толстяка всегда пахла кошками. В его квартире на Стрэнде проживало одновременно от шести до десяти кошек. Он подбирал котят в подворотнях, находил бездомных скитальцев на улицах, кормил, заботился, лечил их странные кошачьи болезни…
Траск знал, что Андрэ является попечителем нескольких благотворительных фондов помощи бездомным кошкам. Эта его странная привязанность иногда раздражала, но в целом была безобидной, не считая запаха и шерсти… По сравнению с другими устрашающими привычками. И обходилась значительно дешевле.
