Наконец, перед остановкой на какой-то станции, Ассоль дернула меня за рукав и махнула рукой.
— Прыгаем! Дальше нельзя, тут всегда проверяют!
Я с облегчением соскочил на землю. Затекшие ноги не слушались, покатился под откос. В глазах потемнело от боли… Да что ж я всё время падаю-то?
— Ты как? — Ассоль помогла сесть.
— Не знаю.
Я закашлялся.
— Надо было тебя в больничку. А то кони двинешь, и что тогда?
— Не двину. — я с трудом встал. — Со мной и не такое бывало.
— Ну… Тогда хотя бы отлежаться? Орел-десантник…
— Времени нет. Как добраться до какого-нибудь частного аэродрома?
Сколько-то денег у меня было. Успел залезть в тайник на вокзале, распотрошил ячейку… Купил теплой одежды — себе и девчонке, как бы в благодарность. В ярких куртках, одинаковых шапках и ботинках мы были похожи, как близнецы.
…У меня созрел план: найти частный самолет и заплатить за полет до Нью-Йорка. То, что Джафар уже шерстит Москву, можно не сомневаться. А ведь с той стороны океана у него тоже друзья… Позвонить отцу? Попросить помощи? Нет. Не настолько еще дерьмово.
Ассоль снова вытащила термос, налила коричневой бурды, протянула мне. Чай был приторно-сладкий и чуть теплый. Замутило.
— Так что насчет аэродромов?
— Фиг знает. Можно в инете пошарить… Но я бы на твоем месте хорошо подумала. Можешь не долететь.
— Но ты не на моем месте!.. Извини. Я плохо соображаю. Мне очень надо в Нью-Йорк. Правда.
— Хозяин — барин. Пошли. На станции есть вай-фай.
ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ
Изучив папку с документами от заокеанских коллег, я пришел в недоумение. Они что, всё это серьезно? Он у них и впрямь Гудини: то исчезает из-под слежки, то наоборот — выпрыгивает, как чертик из табакерки, и портит все планы. В казино ненормальные суммы выигрывает. Или вот пишут: мистер Мерфи силой мысли заставил агента направить автомобиль прямо под колеса грузовика, мчащегося на огромной скорости…
Бред собачий! Я в гипноз не верю. По мне всё просто: знай, где находишься, и помни, кто ты есть. И никаких «призраков»…
Пройдя по коридору, постучал к Шефу. Странно… Обычно он чуть ли не раньше уборщиц появляется. Ладно, подождем…
Ничего не замечая, вернулся к себе, упал в кресло и продолжил медитацию. Алекс Мерфи не шел из головы.
Зря я вчера к Лильке не поехал. Отдохнул бы по-человечески… Но навалилась текучка, я же — зам. Дурацкие предписания, формуляры — всего не упомнить. И секретарши нет. До полуночи, как последний стряпчий, разгребал завалы. Чуть не застрелился, ей-Богу! Ну не мое это — над бумажками корпеть…
Не сиделось. Хотел выйти на улицу, проветрить голову — на ходу всегда лучше думается, но решил всё-таки дождаться Кремлева.
Через час вновь постучался… Да что ж такое? Уехал на совещание, а меня, зама, не предупредил? У кого бы узнать, чтобы не показаться совсем идиотом? И где эта вобла, его секретарша? Как её? Рита Пална?
Я оглядел приемную. Тишина. Телефоны не звонят, монитор секретарши выключен. Рванул дверь в кабинет «Самого». Пусто…
Уткнувшись лбом в стену, замер, стараясь сосредоточится. Что? Где? Не понимая, откуда идет волна, чуть не заревел, как дикий зверь. Но взял себя в руки, выпрямился, сделал несколько глубоких вдохов… Не ровен час, войдет кто-нибудь, греха не оберёсся.
— Илья Романович…
О! Вобла заявилась. Скроил строгую морду:
— Да? Где вы ходите? Куда девался Кремлев?
— Илья Романович…
Только сейчас заметил, что у неё голос дрожит, как поросячий хвост, и губы трясутся. Подскочил, взял за плечи, встряхнул так, что очки соскочили с узкого носика…
— Что?!
— Кремлев… Константин Петрович… Авария…
Я медленно опустился на стул. Стало невыносимо жарко, ручьями потекло по спине, по бокам, пиджак сделался тесным и колючим. Нашарив в кармане платок, прижал к лицу.
— Он жив?
— Нет. Не справился с управлением. В столб. Подушки безопасности не раскрылись…
Не веря своим ушам, поднял глаза. Секретарша, прижав руки к груди, комкала замурзанный платочек. Кусала губы, но слезы сдерживала. Черт меня подери!
Вскочив, я усадил её на свое место, налил воды, подал. Сам напился прямо из графина, со стуком поставил назад. Сигарету бы…
— Э… Рита Павловна… У вас закурить не будет?
Всхлипнув, она поднялась, пошатнувшись, посеменила к своему столу.
— У меня только с ментолом.
— Да хоть с чертом лысым…
У Кремлева новая машина, прямо с завода. Такая же, как и у меня — по распределению получили… Водитель… Она сказала: не справился с управлением. Я попытался вспомнить: а видел ли я хоть раз, чтобы Шеф водил машину?
— Почему он был без водителя?
— У Феди острый аппендицит… Ночью на скорой увезли, мне его жена только утром позвонила. Константин Петрович сказал, никого не нужно, он сам. И вот…
— Ладно. Успокойтесь, Рита Павловна. Слезами горю не поможешь… Что еще вам известно?
— Почти ничего. Эксперты говорят, нужны тесты… Скорость была за сто…
— В городе?
— Эксперты говорят…
— Ладно, я сам к ним схожу. Где тело? Мне нужно полное медицинское заключение. Проверить на все известные и неизвестные препараты, алкоголь, наркотики… Ну, вы и сами знаете! К вечеру всё должно быть у меня! Я поехал к телу, потом к экспертам.
— Илья Романович… Вы же зам…
— Я знаю!
