Блондинки предпочитают джентльменов. Подслушанные разговоры - [26]

Шрифт
Интервал

— Вот до чего доводит отсутствие секса! Ты, часом, не влюбилась под влиянием галактик в этого тщедушного массажиста?

— Признаюсь, пока одевалась, задумалась, женат ли он, и если да, то достаются ли супруге такие волшебные сеансы исцеления тела и души?

— Спросила бы у него.

— Да вот ещё. Выхожу, окрылённая, из кабинета, а этот хилый чудо-мануал своим тоненьким голоском требует администратора переключить телеканал, а также безотлагательно уступить место у компьютера: дескать, великому хиропрактику срочно потребовалось прочитать что-то там в интернете.

— Кстати, объясни мне, несведущей, Шурка, зачем в салонах красоты понаставлены макбуки последних моделей, если все записи администраторы делают в больших тетрадях в клеточку?

— Ты очень наблюдательна, Дина, там тоже был громадный блокнот, исписанный разноцветными чернилами и местами замазанный корректором! А ведь запросто можно таблицу посещений на компьютере сварганить, раз уж он всё равно стоит.

— Эх, подруга, а я ведь уже сто лет в парикмахерских не была. Паше, видите ли, нравится естественная красота. Он не понимает, зачем подстригаться: моя причёска и так его устраивает. А уж педикюр, на его взгляд, пустая трата времени и денег, тем более зимой.

— Тоже верно. Моя б воля, законодательно запретила бы восковую эпиляцию в осенне-зимний период. Итак ноги мёрзнут в колготках, а после этой процедуры — тем паче, да ещё и прилипают к ним — не отодрать потом. Какой, на фиг, секс, если весь эротический настрой уходит на борьбу с прилипшими колготами? Мне вот волосы на ногах совершенно не мешают, наоборот, даже греют в морозы. Пусть мужики сами мех на себе поудаляют, прежде чем от девушки абсолютной гладкости кожи требовать!

— Ты миллион причин найдёшь, чтоб на свидание не ходить, Сашка. Дома бритву в руки возьми — вот тебе эпиляция. И вперёд — покорять любящих напустить на себя важности мужчин. Главное — поменьше умничай! Мало кому из парней захочется признать, что они уступают девушке интеллектуально. Помнишь, в студенческие годы ты была у нас в гостях и произнесла что-то вроде «если экстраполировать тренды», так у Димки моего чуть веснушки с носа не попадали, в его ПТУ такие выраженьица явно были не в ходу.

— Ой, да кто бы говорил! Он тогда мне жаловался: «Диана достала со своими импрессионистами, фовистами и дадаистами. Через каждые полчаса мне ликбезы искусствоведческие устраивает, лучше бы готовить училась, а не разницу в стилистике Моне и Ван Гога объясняла!»

— Да? Этот двоечник так про меня говорил? Ты мне не рассказывала. Подожди, что-то не пойму, а когда это он тебе жаловался?

— Ну… Было дело.

— Так, подруга, что-то ты темнишь. Давай уж честно выкладывай, почему я впервые об этом слышу?

— Да всё повода не было рассказать.

— Считай, что он появился. Итак?

— Ты тогда уехала на практику куда-то в Архангельск. В Соловецкий заповедник.

— В Малые Корелы. Дальше.

— И ни слуху ни духу от тебя не было. Димка мне позвонил спросить, есть ли новости. Такой расстроенный был. А я в числе устроителей вечеринки на Оксанкиной даче выступала, ну и позвала Димана развеяться, отвлечься от тоски по тебе. Там мы выпили, он стал плакаться, как тебя любит с шестого класса и комплексует, когда ты начинаешь блистать эрудицией, а он при этом чувствует себя неандертальцем.

— Ты, конечно же, стала утешать его бедного-несчастного, а наутро вы проснулись в обнимку. Я угадала?

— Дина, прости меня. Столько лет прошло.

— Какое счастье, что я узнала об этом только сейчас, а не то бы потеряла сразу и жениха, и лучшую подругу. А так всего лишь многолетнюю школьную любовь! Только представь, какой у меня был стресс, когда я, примчавшись после трёх недель практики в античеловеческих условиях без горячей воды и телефонной связи, обнаружила, что возлюбленный поменял дверной замок! А потом передал через общих знакомых свои домыслы, что вряд ли я не завела шашни за целых двадцать дней разлуки, поэтому нам стоит расстаться. Я чуть не умерла от обезвоживания — за всю мою наивную жизнь не было пролито столько слёз, как за те несколько кошмарных дней одиночества. А лучшая подруга, вместо того чтобы поддержать тогда, извивалась в постели под моим уже бывшим женихом.

— Но ведь он не стоил тебя, королева школы. Где сейчас этот задорный веснушчатый сосед по парте? Спился, облысел и вконец отупел. Как здорово, что ваши дороги разошлись до того, как вы поженились и завели детей, так ведь?

— Не знаю. Сейчас даже Всевышний не скажет, как бы сложилась наша жизнь, не позови ты его на вечеринку. Или Димка бы процветал интеллектуально и материально под моим влиянием, или я бы потихоньку спивалась бы — под его. Но я хочу знать, Санька, почему ты это сделала? Зависть?

— Может быть. Ты всегда была впереди — отличница, пианистка, ведущая общешкольных концертов. Фотографии на доске почёта, восхищение учителей и парней-старшеклассников. Диана Старикова — скул супер стар. Но когда ещё из моей копилки братец стал вытягивать деньги, чтобы купить Диночке цветы, я готова была загрызть тебя! Мы с братом воевали с моего рождения, с каждым годом его тумаки становились больнее, а синяки шире, и тут вдруг лучшая подруга, вместо того чтобы встать на мою сторону, строит глазки этому подонку! Он выпытывал, кто за тобой ухаживает, а на мой честный ответ: «Да она уже целовалась с веснушчатым Димкой», начинал вымещать свою злобу на мне! Может, тогда в подсознании обиженного подростка появилась мысль отомстить тебе за побои брата.


Рекомендуем почитать
Топос и хронос бессознательного: новые открытия

Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.


Мужская поваренная книга

Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.


Записки бродячего врача

Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.


Фонарь на бизань-мачте

Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.


#на_краю_Атлантики

В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.


Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.