Блондинки предпочитают джентльменов. Подслушанные разговоры - [25]
— Вот увидишь, достойный претендент найдётся раньше, чем ожидаешь! Ладно, пропахший нафталином Алехандро, звони.
— Пока, отбеливатель унитазов.
13
Хорошо было нашим мамам и бабушкам: целлюлит был, а слова такого не было, вот никто от него и не страдал!
— Привет, Алекс!
— Здорово, Дин!
— Скажи мне, подруга, зачем мужчины, у которых всё в порядке с интимной жизнью, тайно смотрят порнофильмы? Засыпала уже, слышу в Пашиной комнате какие-то стоны, приболел, думаю, что ли. Захожу — на экране две толстые антиэротичные тётки с пергидролем на головах по очереди трутся о мегачлен накачанного богатыря. «Тебе не хватает нормального секса?» Сразу телик выключил: «Ну, понимаешь, мне интересно, как это у других происходит». Давай тогда вместе смотреть, зачем выключать?
— Подрочить, может, хотел наедине с самим собой?
— Да мы трижды в этот день занимались, там уже нечем! Да и руки поверх одеяла были, я тихонько подошла.
— Динка, расслабься, это же не измена. Ну, не хватает собственного воображения, учится у других.
— Если бы это отражалось на разнообразии нашей сексуальной жизни, я была бы только «за», даже посмотрела бы с ним за компанию пару эпизодов в качестве прелюдии, но ведь — нет, как была одна поза, так и осталась. Проходили мимо секс-шопа, давай зайдём, говорю, посмотрим какие-нибудь игрушки или бельё эротичное. Он так на меня взглянул, будто перед ним вдруг вместо невинной девственницы предстало средоточие всех пороков Вселенной.
— Вот глупец: ему досталась сексуально раскрепощённая партнёрша — мечта миллионов мужчин, а он добровольно упускает возможность воплотить самые смелые эротические фантазии!
— Теперь я жалею, что потратила чуть ли не год жизни на конфетно-букетный период с Павлом и эмоционально привязалась к нему. Надо было сразу в постель прыгать, узнала бы о нашей интимной несовместимости и послала бы его к резиновым Зинам тренироваться. А теперь хоть к сексопатологу записывайся на консультацию.
— Синдром Мадонны-блудницы, что ли? С возлюбленной только в миссионерской позиции, а с экранными порнопотаскушками — во все тяжкие?
— Придётся тебе отрываться за нас двоих, Шурик. Хоть ты найди какого-нибудь брутального мачо, который не станет глаза таращить на предложение подруги зайти в секс-шоп.
— Видеть никого не желаю, ПМС на пороге. Такое ощущение, что меня раздувает, всё время хочется слопать пару шаверм разом.
— Про твой лишний вес даже слышать не хочу. Не гневи Аллаха, Санька! Кроме тебя, эти пресловутые миллиграммы никто не замечает. Какому мужчине в постели захочется кости девичьи пересчитывать? Посмотри, к примеру, на картины Франсуа Буше. Для его Венер, пастушек и одалисок позировали версальские фаворитки Людовика XV, чаще других натурщицей была маркиза Помпадур. Тебе до их эталонных целлюлитных фигур ещё килограммов пятнадцать наесть надо.
— Хорошо было нашим мамам и бабушкам: целлюлит был, а слова такого не было, вот никто от него и не страдал. Кстати, представь себе, Динка, на днях испытала совершенно незабываемые ощущения.
— Неужели наконец-то попробовала заняться петтингом в партере филармонии?
— Всё гораздо прозаичнее: пошла в салон красоты форму бровей подкорректировать…
— Надеюсь, на лица нынешних законодательниц красоты вернулась-таки мода эпохи Возрождения? Тогда брови сбривали полностью — красавицы наивно полагали, что от этого лоб будет казаться выше.
— К твоему сведению, во времена нашего детства половина дамочек собственноручно выкорчёвывали брови под корень, а на их месте послюнявленным карандашом рисовали кокетливо вздёрнутую дугу. Не думаю, что на это их подвигло перелистывание альбомов произведений Ренессанса.
— Ну, наши современницы хотя бы не использовали смесь золы с кровью летучих мышей и лягушек, как это делали в пятнадцатом веке.
— Фу! Перестань рассказывать гадости, историк моды! Итак, захожу в салон, а там рекламная акция: «Сделай спа-маникюр и педикюр — получишь тридцатиминутный сеанс массажа спины в подарок».
— Этот слоган так заколдовал любительницу халявы, что она позабыла про растрёпанные брови!
— Свежий маникюр, как и новые туфли, самый эффективный антидепрессант и психоаналитик.
— А педикюр — повод сходить на свидание с продолжением! Хотя, действительно, оригинальный способ высушить ногти — лежи себе на животе, свесив свежевыкрашенные руки-ноги. Массаж-то хоть парень делал?
— Вот это самое интересное! Когда я вошла в салон, на администратора фальцетом ворчал какой-то невысокий щуплый плешивый мужичок. Оказалось, он и есть массажист! Я без особого вдохновения легла на кушетку, но стоило только его пальцам дотронуться до моей спины — миллионы мурашек блаженства побежали по моему обделённому мужскими прикосновениями телу.
— Ты, случаем, не отдалась прямо там этому ворчуну?
— У него неописуемо чуткие пальцы, он как будто с первой секунды почувствовал, куда именно и с какой силой ими надо надавливать, чтобы привести пациентку в состояние эйфории. Я испытала нечто близкое к вселенскому оргазму!
— Это ещё что за новые выражения?
— Понимаешь, обычный оргазм, он ведь локален. Сосредоточен в одной области и происходит как бы изнутри тела. А то неповторимое ощущение, что пережила на кушетке массажиста я, охватило меня снаружи. Причём не только ту область, которой он касался, а всё тело одновременно, да и сознание, кстати, тоже. Как будто произошло кратковременное подключение к космосу!
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.