Близость - [86]

Сейчас у нас Стивен. Я слышу, как он разговаривает с матерью, повышенным и довольно раздраженным голосом. На завтра назначено слушание по делу, которое он ведет, но клиент сбежал во Францию, и полиции до него не добраться. Стивену придется отказаться от дела и, соответственно, лишиться гонорара. Вот опять раздается его голос, громче прежнего.

Интересно, почему мужские голоса всегда разносятся гораздо отчетливее, чем женские?

24 ноября 1874 г.

Ездила в Миллбанк, к Селине. Однако сначала я навестила пару других арестанток и сделала вид, будто кое-что записываю в блокнот за ними.

Когда наконец я пришла к Селине, она сразу спросила, понравились ли мне цветы. Она хотела, чтобы, глядя на них, я думала о прекрасной, вечно солнечной Италии.

– Их доставили духи, – сказала она. – Месяц простоят, не завянут.

Я сказала, что цветы меня напугали.

Я провела с ней около получаса. Потом в отдалении грохнула дверь и послышались шаги по коридору.

– Мисс Ридли, – тихо произнесла Селина.

Я тотчас подошла к решетке и при появлении из-за угла надзирательницы знаком попросила меня выпустить. Я держалась неестественно прямо и на прощание сказала лишь:

– До свидания, Доус.

Селина, смиренно стоявшая со сложенными на животе руками, сделала книксен и ответила:

– До свидания, мисс Прайер.

Я понимала, что она для матроны старается.

Пока мисс Ридли запирала решетку, я смотрела на ключ, туго поворачивавшийся в тюремном замке, и думала: вот бы мне такой!..

2 апреля 1873 г.

Теперь Питер требует, чтобы меня крепко связывали в моем кабинете. Сегодня при своем появлении он тряханул меня со страшной силой, а выйдя из-за шторы в гостиную, возгласил:

– Я не смогу ходить среди вас, пока не выполню возложенную на меня задачу! Вам известно, что я послан свидетельствовать об истине спиритизма. Но в этом городе есть маловеры, которые сомневаются в существовании духов. Они не признают силу наших посредников и смеются над ними; они полагают, что не духи, но сами медиумы под личиной духов выходят из своих кабинетов в темные круги. Мы не можем являться там, где есть подобные сомнения и неверие.

– Здесь нет сомневающихся, Питер, – раздался голос миссис Бринк. – Ты можешь ходить среди нас, как всегда.

– Нет, я должен кое-что сделать. Смотрите сюда, и вы увидите моего посредника. Вы расскажете и напишете о том, что видели, и тогда, может быть, маловеры поверят.

И с этими словами Питер медленно отодвинул штору моего кабинета.

Он никогда прежде такого не делал. Я находилась в темном трансе, но чувствовала, что все в круге на меня смотрят.

– Вы видите ее? – спросила одна дама, а другая ответила:

– Я вижу очертания женской фигуры на стуле.

– Когда я здесь, – сказал Питер, – ваши взгляды причиняют медиуму боль. Маловеры вынуждают меня подвергать моего посредника страданиям, но я могу сделать еще одну вещь – представить вам наглядное доказательство. Откройте ящик стола и подайте мне то, что там найдете.

Я услышала звук выдвигаемого ящика, и чей-то голос произнес:

– Здесь веревки.

– Да, принесите их мне, – велел Питер. Затем он привязал меня к стулу и сказал: – Вот так вы должны делать перед каждым сеансом – иначе не буду являться. – Он привязал мои запястья к подлокотникам, а щиколотки к ножкам, надел на глаза повязку и снова вышел в комнату. Послышался шум отодвинутого стула, потом голос Питера:

– Пойдемте со мной.

Он подвел ко мне даму по имени мисс д’Эстер и сказал:

– Ты видишь, что посредник привязан? Проверь сама, крепки ли путы. Сними перчатку.

Я услышала шорох стягиваемой перчатки, а потом ощутила прикосновение пальцев, которые стали горячими, когда Питер легонько надавил на них своими пальцами.

– Она дрожит! – громко прошептала мисс д’Эстер, а Питер сказал:

– Я делаю это для ее же блага. – Отправив мисс д’Эстер на место, он наклонился ко мне и шепнул: – Я делаю это для тебя.

– Да, Питер, – ответила я.

– Я – вся твоя сила.

– Знаю.

Он завязал мне рот шелковым шарфом, после чего задвинул штору и вступил в темный круг.

– Даже не знаю, Питер… чтобы вот так связывать мисс Доус… – с сомнением проговорил какой-то джентльмен. – Не повредит ли это ее способностям?

Питер рассмеялся:

– Ну, она была бы совсем никудышным медиумом, если бы для того, чтобы ее ослабить, всего-то и требовалось, что три–четыре шелковых шнура!

Он сказал, что шнурами связаны лишь смертные мои части, но мой дух ни связать, ни посадить под замок невозможно.

– Разве ты не знаешь, что замочных дел мастера так же бессильны перед вольным духом, как перед истинной любовью? Всякий дух просто смеется над ними.

Однако, когда после сеанса меня развязали, оказалось, что веревки до крови натерли мне запястья и щиколотки.

– Ах, каким же нужно быть жестоким, чтобы сотворить такое с моей бедной хозяйкой! – воскликнула Рут. – Мисс д’Эстер, не поможете ли отвести мисс Доус в ее комнату?

Они привели меня сюда, и Рут стала накладывать на ссадины мазь из баночки, которую держала мисс д’Эстер. Последняя сказала, что в жизни так не удивлялась, как сегодня, когда Питер подошел к ней, чтобы отвести в кабинет. Рут предположила, что он разглядел в ней некий знак – что-то особенное, чего нет в других дамах. Мисс д’Эстер посмотрела на нее, потом на меня.