Близость - [129]
Пишу последнюю страницу. Весь мой дневник уже сожжен. Я развела огонь в камине и побросала туда страницы. Когда неровные строчки заполнят этот листок, он отправится следом за остальными. Как странно писать в никуда, для летучего дыма! Но пока дышу, я должна писать. Вот только перечитать написанное я совершенно не в силах. Когда попыталась, я будто бы увидела на страницах липкие белые следы, оставленные взглядом Вайгерс.
Я думала о ней сегодня. Вспомнила, как она появилась у нас, как Присцилла смеялась и называла ее дурнушкой. Вспомнила, как ее предшественница, Бойд, плакала и говорила, что в доме водятся привидения. Думаю, на самом деле у нее и мыслей не было ни о каких привидениях. Думаю, Вайгерс просто пригрозила ей или подкупила…
Я вспомнила, как Вайгерс, неуклюжая, туповатая Вайгерс, недоуменно хлопала глазами, когда я спросила, кто принес апельсиновые цветы в мою комнату; как она сидела за моей приотворенной дверью, слушая мои вздохи и всхлипы и скрип пера по бумаге… тогда она казалась очень доброй ко мне. Я вспомнила, как она приносила воду для умывания, зажигала лампы, доставляла с кухни подносы с едой. Сейчас никто поесть не подаст, и мой неумело разведенный огонь уже дымит, и плюется искрами, и сникает. Мой ночной горшок не опорожнен, и в темном воздухе висит кислый запах.
Я вспоминаю, как Вайгерс одевала меня, расчесывала мне волосы. Вспоминаю ее крупные крепкие руки. Теперь я знаю, чья рука окунулась в горячий жидкий воск, чтобы оставить слепок с руки духа; и когда вспоминаю ее пальцы, в моем воображении они разбухают и желтеют в костяшках. Представляю, как она трогает меня пальцем, и он нагревается, размягчается, плавится, оставляя на мне восковой след.
Я думаю обо всех женщинах, которых она трогала и запятнала своими восковыми пальцами, о Селине, наверняка целовавшей эти тающие руки, и я исполняюсь ужасом, завистью и горем, потому что остаюсь никем не тронутой, одинокой и никому не нужной.
Вечером к дому опять подходил полисмен. Опять дергал за колокольчик и вглядывался в пустой темный холл. Может быть, в конце концов он решил, что я уехала к матери в Уорикшир. А может быть, и нет. Может быть, завтра он вернется снова. Тогда застанет здесь кухарку и велит ей пойти постучать в мою дверь. Она увидит, что со мной что-то неладно. Сбегает за доктором Эшем и, вероятно, за соседкой, миссис Уоллес, а они пошлют за матерью. А потом – что? Бурные слезы или оцепенение горя, и опять лауданум, или хлорал, или морфий, или парегорик – этот препарат я еще не пробовала. Потом полгода в постели, как в прошлый раз, и визитеры, входящие в мою комнату на цыпочках… Потом постепенное возвращение к установленному матерью распорядку жизни – карты с Уоллесами, медленно ползущая стрелка часов, приглашения на крестины новорожденных Присциллиных детей… А одновременно – следствие в Миллбанке, и теперь, когда Селины нет рядом, я не уверена, что сумею лгать за нас обеих…
Нет.
Я вернула свои разбросанные книги на полки. Закрыла дверь гардеробной и заперла окно на щеколду. Убралась в комнате наверху. Смятый жестяной кувшин и осколки умывальной чаши спрятала, изорванные простыни, коврик и платья сожгла в своем камине. Сожгла гравюру Кривелли, план Миллбанка и апельсиновый цветок, хранившийся в этой тетради. Сожгла бархотку и испачканный кровью носовой платок, который миссис Джелф выронила на ковер. Папин сигарный нож я аккуратно положила обратно на стол. Стол уже покрылся слоем пыли.
Интересно, какая новая служанка сотрет эту пыль? Думаю, сейчас один вид любой служанки, делающей передо мной книксен, привел бы меня в содрогание.
Я налила в чашу холодной воды и умылась. Промыла рану на шее, тщательно расчесала волосы. Кажется, больше нечего приводить в порядок, или уничтожать, или прятать. Я оставляю все на своих местах, здесь и повсюду.
То есть все, кроме моего письма к Хелен; но оно так и останется лежать на столике для корреспонденции в холле дома на Гарден-Корт. Ибо, когда я уже собралась поехать туда, чтобы его забрать, я вдруг вспомнила, как осторожно Вайгерс несла его к почтовому ящику – и тогда подумала обо всех письмах, которые она отправляла отсюда, обо всех посылках, которые здесь получала, и обо всех ночах, когда она сидела в своей полутемной комнате надо мной и писала о своей страсти, как я писала о своей.
Как выглядела ее страсть на бумаге? Не могу представить. Я слишком устала.
Ах, я устала до смерти! Наверное, во всем Лондоне нет никого и ничего, объятого такой бесконечной усталостью, – разве только Темза, под стылым небом текущая своим вековечным путем к морю. Какой глубокой, какой черной и густой кажется вода сегодня ночью! Какой гладкой кажется поверхность реки! Как холодны, должно быть, ее глубины!
Селина, скоро ты будешь под ярким солнцем. Ты закончила свое хитрое плетение, ты держишь последнюю тонкую нить моего сердца. Когда она оборвется – почувствуешь ли ты?
1 августа 1873 г.
Час поздний, в доме тихо. Миссис Бринк в своей спальне, уже распустила прическу и перевязала волосы лентой. Она ждет меня. Пускай подождет еще немного.
Впервые на русском языке — дебютный роман автора «Тонкой работы», один из ярчайших дебютов в британской прозе рубежа веков.Нэнси живет в провинциальном английском городке, ее отец держит приморский устричный бар. Каждый вечер, переодевшись в выходное платье, она посещает мюзик-холл, где с бурлескным номером выступает Китти Батлер. Постепенно девушки сближаются, и когда новый импресарио предлагает Китти лондонский ангажемент, Нэнси следует за ней в столицу. Вскоре об их совместном номере говорит весь Лондон.
Лондонский бедный квартал, вторая половина XIX века. Сью Триндер, сирота, выросшая среди воров и мошенников, не знает, что судьба странными узами соединила ее жизнь с юной наследницей богатого имения, живущего замкнуто и уединенно. И едва порог дома переступает неотразимый Джентльмен, начинаются приключения, захватывающие дух своей непредсказуемостью.
Впервые на русском — новейший роман прославленного автора «Тонкой работы», «Бархатных коготков» и «Нити, сотканной из тьмы», своего рода постскриптум к «Ночному дозору», также вошедший в шорт-лист Букеровской премии.Эта история с привидениями, в которой слышны отголоски классических книг Диккенса и Эдгара По, Генри Джеймса и Ширли Джексон, Агаты Кристи и Дафны Дюморье, разворачивается в обветшалой усадьбе Хандредс-Холл, претерпевающей не лучшие времена: изысканный парк зарос, половина комнат законсервирована, гостей приходится принимать в цокольном этаже, и вообще быть аристократом невыгодно.
Сара Уотерс – современный классик, «автор настолько блестящий, что читатели готовы верить каждому ее слову» (Daily Mail). О данном романе газета Financial Times писала: «Своими предыдущими книгами, три из которых попадали в Букеровский шорт-лист, Сара Уотерс поставила планку качества очень высоко. И даже на таком фоне „Дорогие гости“ – это апофеоз ее таланта». Итак, познакомьтесь с Фрэнсис Рэй и ее матерью. В Лондоне, еще не оправившемся от Великой войны, они остались совершенно одни в большом ветшающем доме: отца и братьев нет в живых, держать прислугу не позволяют средства.
Впервые па русском – новейший роман прославленного автора «Тонкой работы» и «Бархатных коготков», также вошедший в шорт-лист Букеровской премии. На этот раз викторианской Англии писательница предпочла Англию военную и послевоенную. Несколько историй беззаветной любви и невольного предательства сложно переплетенными нитями пронизывают всю романную ткань, а прихотливая хронология повествования заставляет, перелистнув последнюю страницу, тут же вернуться к первой.
Впервые на русском — самый знаменитый из ранних романов прославленного автора «Тонкой работы», «Бархатных коготков» и «Ночного дозора». Замысел «Нити, сотканной из тьмы» возник благодаря архивным изысканиям для академической статьи о викторианском спиритизме, которую Уотерс писала параллельно с работой над «Бархатными коготками».Маргарет Прайор приходит в себя после смерти отца и попытки самоубийства. По настоянию старого отцовского друга она принимается навещать женскую тюрьму Миллбанк, беседовать с заключенными, оказывая им моральную поддержку.
Остров Майорка, времена испанской инквизиции. Группа местных евреев-выкрестов продолжает тайно соблюдать иудейские ритуалы. Опасаясь доносов, они решают бежать от преследований на корабле через Атлантику. Но штормовая погода разрушает их планы. Тридцать семь беглецов-неудачников схвачены и приговорены к сожжению на костре. В своей прозе, одновременно лиричной и напряженной, Риера воссоздает жизнь испанского острова в XVII веке, искусно вплетая историю гонений в исторический, культурный и религиозный орнамент эпохи.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!