Близость - [120]

Я посмотрела на дверь, на решетку, на частые прутья в окне.

– И что, никто во всей тюрьме ничего не видел и не слышал? – проговорила я. – Никто ее не хватился до самого утра?

Мистер Шиллитоу перевел взгляд на мисс Хэксби, и она очень тихо ответила:

– Кто-то ее видел, вне всякого сомнения. Причем не только видел, но и помог ей сбежать.

Она сказала, что из одежного склада пропали форменный меховой плащ и башмаки-тихоступы. Вероятно, Доус вышла из здания, одетая в матрону.

Ночью я воображала, как она туго вытягивается, обращаясь в подобие стрелы. Воображала, как она придет ко мне, нагая, вся в синяках, дрожащая…

– Одетая в матрону? – переспросила я, и мисс Хэксби наконец-то дала волю своему раздражению:

– Ну а как еще? Если только дьявол не унес ее на закорках!

Она отвернулась и начала тихо переговариваться с мистером Шиллитоу. Я по-прежнему смотрела в пустую камеру и чувствовала себя уже не просто оглушенной, а по-настоящему больной. Наконец мне сделалось так дурно, что показалось, сейчас вырвет.

– Я должна поехать домой, мистер Шиллитоу, – сказала я. – Не могу выразить, как я расстроена.

Мистер Шиллитоу взял мою руку и знаком велел мисс Крейвен проводить меня.

Передавая меня матроне, он спросил:

– Доус ничего вам не говорила, мисс Прайер? Ничего такого, что указывало бы на то, что она замышляет преступление?

Я помотала головой, и от резкого движения меня замутило пуще прежнего. Мисс Хэксби пристально глядела на меня.

– Мы поговорим в другой раз, когда вы успокоитесь, – продолжал мистер Шиллитоу. – Возможно, Доус еще поймают и вернут к нам – мы очень на это надеемся! Но в любом случае по делу будет проведено дознание – скорее, даже не одно. Вероятно, вас попросят дать показания касательно Доус перед тюремным комитетом. Сможете такое выдержать? И пожалуйста, постарайтесь все-таки вспомнить, не было ли со стороны Доус каких-нибудь намеков, указывающих на ее намерения, не допускала ли она каких-нибудь обмолвок, по которым можно догадаться, кто ей помог сбежать или кто сейчас укрывает.

– Хорошо, я постараюсь, – пообещала я, совсем не думая о себе. Если я и боялась, то по-прежнему только за Селину – пока еще не за себя.

Я оперлась на руку мисс Крейвен, и мы двинулись вдоль череды камер, из которых смотрели арестантки. Соседка Селины, Агнес Нэш, поймала мой взгляд и едва заметно кивнула. Я отвела глаза.

– Где миссис Джелф? – спросила я.

Ей стало худо от пережитого потрясения, и тюремный врач отправил ее домой, ответила надзирательница. Но мне самой было так худо, что я толком ее не слушала.

Однако мне пришлось испытать еще одну муку. На лестнице этажом ниже – там, где однажды я выжидала, когда миссис Притти уйдет в дальний коридор, а я смогу броситься к камере Селины и почувствовать, как моя душа перелетает в нее, – нам встретилась мисс Ридли. При виде меня она вздрогнула, а потом ухмыльнулась:

– Вот те раз! Конечно же, мисс Прайер, вы приехали к нам именно в такой день по чистой случайности! Только не говорите, что Доус прибежала к вам и вы притащили ее обратно!

Она скрестила руки на груди и расставила ноги пошире. Связка ключей качнулась на поясе, скрипнули кожаные башмаки. Мисс Крейвен в нерешительности замялась.

– Позвольте пройти, мисс Ридли, – сказала я.

Я все еще мучилась дурнотой, все еще боялась разрыдаться или забиться в истерике. Я все еще думала, что надо только добраться до дому, до своей комнаты – и тогда заплутавшую Селину приведут ко мне, и я мигом оправлюсь. Я все еще так думала!

Увидев мое нервическое возбуждение, мисс Ридли немного посторонилась – совсем немного, так что наши юбки соприкоснулись, когда я боком проходила между ней и беленой стеной. Наши лица оказались очень близко, и глаза мисс Ридли сузились.

– Ну так что, Доус у вас или нет? – спокойно произнесла она. – Вы же знаете, ваш долг – сдать ее нам.

Я уже начала поворачиваться от нее, но, услышав ее голос, подобный скрежету засова в петлях, порывисто подалась обратно к ней.

– Сдать? – переспросила я. – Сдать вам, сюда? Видит бог, мне бы очень хотелось, чтобы она действительно была у меня – чтобы я могла укрыть ее от вас! Сдать ее вам? Это все равно что отдать ягненка под нож мясника!

Лицо матроны оставалось невозмутимым.

– Ягнят должно употреблять в пищу, а безнравственных девиц должно исправлять, – тотчас ответила она.

Я потрясла головой и сказала, что она сущая дьяволица! Мне жаль узниц, находящихся у нее под надзором, и матрон, вынужденных брать с нее пример.

– Это вы безнравственная! Вы и ваше учреждение!..

Лицо мисс Ридли наконец дрогнуло, тяжелые безресничные веки блеклых глаз моргнули.

– Ах, значит, я безнравственная? – проговорила она, когда я сглотнула и перевела дыхание. – Жалеете, значит, узниц, находящихся под моим надзором? Ну конечно, теперь, когда Доус сбежала, вы вольны болтать всякое! Небось раньше наш надзор не казался вам слишком суровым, да и матроны вас вполне устраивали, пока держали мерзавку под замком, чтобы вы могли приходить и пялиться на нее в свое удовольствие.

Она с таким же успехом могла меня ущипнуть или отвесить мне пощечину: я вздрогнула, отпрянула и схватилась рукой за стену. Мисс Крейвен стояла чуть поодаль с замкнутым – что тюремные ворота – лицом. За ней я увидела миссис Притти, которая вышла из-за поворота коридора и остановилась, с интересом глядя на нас. Мисс Ридли шагнула ко мне, вытирая ладонью побелевшие губы. Ей неведомо, что я там наговорила мисс Хэксби и коменданту, сказала она. Может, они считают себя обязанными верить мне, потому как я дама, она не знает. Но она точно знает одно: если даже я и обманула этих двоих, то никого больше во всей тюрьме мне обмануть не удастся. Есть что-то чертовски странное в побеге Доус, к которой я проявляла такое внимание. Да-да, что-то чертовски странное! И если обнаружится, что я хоть каким-то боком к нему причастна…