Близость - [108]

Но потом я вспомнила, какой вред причинили ей адвокаты. Я поблагодарила Стивена и ничего больше не сказала. А он продолжал:

– Ну а насчет вашего дома волноваться совершенно не стоит. Отец обо всем позаботился. Хорошо бы хоть половина отцов, чьи дела я веду в суде, были столь же предусмотрительны и заботливы, как наш. Наша мать – богатая женщина и всегда таковой останется. И ты у нас, Маргарет, тоже особа весьма состоятельная.

Я это знала, разумеется, но для меня знание это всегда оставалось пустым, бесполезным, поскольку я не видела никакого смысла в своем богатстве. Я посмотрела на мать. Она развлекала Джорджи черной куколкой на нитках, которая плясала перед ним, стуча по столешнице фарфоровыми ножками. Я наклонилась поближе к Стивену и сказала, что хотела бы знать, из чего складывается моя собственность и как можно превратить ее в наличные деньги.

– Мой интерес сугубо теоретический, – поспешно добавила я.

Стивен рассмеялся и сказал, что так и понял, ведь я всегда и во всем ищу – и нахожу – теоретические основания.

Но прямо тогда же назвать точные цифры он не мог, поскольку все нужные бумаги хранятся у нас на Чейн-уок, в папином кабинете. Мы условились часок посидеть вдвоем завтра вечером.

– Ничего, что в сочельник? – спросил Стивен.

На минуту я совсем забыла про Рождество, и он опять рассмеялся.

Потом мать позвала нас подойти и посмотреть, как Джорджи хихикает над пляшущей куколкой. Заметив мою задумчивость, она спросила:

– Чего ты там наговорил сестре, Стивен? Нельзя, чтобы она впадала в такую серьезность. Ты же знаешь, через месяц-два у нас будет совсем другая жизнь.

У матери много планов, чем заполнить мои дни в новом году.

24 декабря 1874 г.

Только сейчас вернулась со своего урока с братом. Он расписал на бумаге все цифры, и я, взглянув на них, тихо ахнула.

– Ты удивлена суммами, – довольно сказал Стивен, но дело было не в самих суммах.

Я ахнула от изумления, что папа позаботился обеспечить меня надежным капиталом. Сквозь пелену своего недуга он словно бы увидел все планы, какие я стану строить на исходе собственной болезни, и постарался помочь мне с ними. Селина говорит, что даже сейчас он смотрит на меня и улыбается, но я сомневаюсь. Разве может он улыбаться, глядя на мое лихорадочное возбуждение и снедающую меня странную страсть, на мой безумный план и мое притворство? Селина объясняет, что он смотрит духовными очами, а через них мир видится иначе.

Итак, я сидела за столом в папином кабинете, и Стивен говорил:

– Ты удивлена суммами. Ты не представляла размеров своего состояния.

Конечно, значительная часть моего капитала носит довольно абстрактный характер: вложена в недвижимость и ценные бумаги. Но от всех вложений поступает доход, а кроме того, есть свободные деньги, которые по папиному завещанию принадлежат только и исключительно мне.

– Пока ты не вышла замуж, во всяком случае, – добавил Стивен.

Мы улыбнулись друг другу, но думая каждый о своем. Я спросила, могу ли я снимать свой доход со счета, где бы ни жила. Получать наличные можно в любом банке, не обязательно на Чейн-уок, ответил брат. Однако я имела в виду другое. А если я уеду за границу – как тогда? – спросила я. Стивен сделал круглые глаза. Я сказала, чтобы он не удивлялся – я подумываю совершить путешествие по Европе «с какой-нибудь компаньонкой», если удастся выпросить у матери разрешение.

Вероятно, Стивен решил, что я свела дружбу с какой-нибудь серьезной старой девой в Миллбанке или Британском музее. Отличная идея, сказал он. Что же касается до денег – они мои, я могу распоряжаться ими, как моей душе угодно, и получать их в любом месте. Никто не вправе ограничить мне доступ к ним.

– Значит, мать не сможет лишить меня денег в случае, если… – тут я невольно содрогнулась, – если разгневается на меня за что-нибудь?

Стивен повторил, что деньги принадлежат мне, а не матери и надежно защищены от посягательств, покуда находятся в доверительном управлении у него.

– А если ты на меня разгневаешься, Стивен?

Он недоуменно вскинул брови. Из глубины дома донесся голос Хелен, звавшей Джорджи. Мы оставили их с матерью: я сказала, что нам нужно обсудить кое-какие литературные записи из отцовского наследия, – мать недовольно заворчала, а Хелен улыбнулась. Сейчас Стивен похлопал ладонью по лежащим перед ним бумагам и сказал, что в части моего денежного обеспечения он соблюдает мои интересы так же, как соблюдал отец.

– Пока ты в здравом уме и не подпала под постороннее влияние, побуждающее тебя использовать деньги для какой-нибудь неблаговидной цели и в ущерб собственным интересам, я никогда не оспорю твое право на них, обещаю.

Вот так он дословно сказал, а потом рассмеялся – и на мгновение я подумала: уж не притворство ли вся его доброта? Может, он догадался о моей тайне и теперь жестоко надо мной насмехается? Трудно сказать с уверенностью…

Тогда я задала следующий вопрос: если мне понадобятся деньги сейчас, в Лондоне, – то есть больше денег, чем выдает мать, – как их получить? Надо просто пойти в свой банк, ответил Стивен, и снять со счета нужную сумму, предъявив заверенный им денежный ордер. Он достал такой ордер из своей папки с бумагами, отвинтил колпачок ручки и расчеркнулся внизу листка. Мне остается только поставить рядом свое имя и заполнить чистые поля.