«Ближние люди» первых Романовых - [90]
Ему, думному дворянину Артамону Матвееву, и был передан Посольский приказ в управление по указу царя Алексея Михайловича 22 февраля 1671 года. Его задачи не ограничивались исключительно внешней политикой, это было сложное, комплексное ведомство. Глава Посольского приказа традиционно занимался управлением служилыми татарами, потомками Чингизидов, в Касимове — центре номинального «Касимовского царства», и ногайской знатью, жившей в Романове (на Волге); он же вел дела с Войском Донским. Поэтому объединение особого Малороссийского приказа, ведавшего делами с Войском Запорожским, с Посольским виделось логичным продолжением административных изменений, связанных с появлением Матвеева во главе Посольского приказа. В этой должности Матвеев продолжал заниматься делами суда и расправы над разинцами. И ранее, узнавая о побеге своих крестьян в «черкасские города», служилые люди просили о выдаче грамот из Малороссийского приказа. Артамон Матвеев стал вести переписку о поимке и наказании разинцев, ушедших «в малороссийские городы» в качестве главы как Малороссийского, так и Посольского приказов[282]. Он исполнял распоряжения о ссылке разинцев в Архангельск, Холмогоры, Сибирь и другие «дальние городы», пытках и казни участников бунта. Конечно, всегда всё делалось «по царскому указу», но именно Матвеев был одним из первых помощников царя, когда началось следствие по делу Степана Разина, привезенного донскими казаками в Москву 2 июня 1671 года. Царь Алексей Михайлович вел и направлял это следствие. Он составил вопросные статьи, а бояре и приближенные царя должны были пытать и допрашивать Разина. Казнь Степана Разина была предрешена. Буквально за несколько дней на Красной площади приготовили место казни, а также составили «Сказку» о преступлениях, объявленную Степану и Фролу Разиным. Известный список этого документа оказался среди «Донских дел» в Посольском приказе.
Как выяснилось совсем недавно, по поручению Артамона Матвеева был изготовлен рисунок, изображавший казнь Степана Разина. Рисунок должен был подтвердить завершение разинского бунта и был передан через жившего в Москве шведского агента купца Кристофа Коха. Сын ревельского мэра, он в восемнадцатилетнем возрасте попал в Россию, так как его старшая сестра была женой официального представителя шведского двора Иогана де Родеса. С 1666 года Кристоф Кох вел постоянную переписку с шведским генерал-губернатором в Нарве, пересылавшим его сведения королю Карлу XI. У Коха не было официального статуса ни в Москве, ни в Стокгольме (позже он все-таки был назначен шведским торговым представителем). Шведский купец встречался с Артамоном Матвеевым в его доме (он мог обходиться без переводчика). Артамон Матвеев, как известно, достаточно широко смотрел на присутствие в Москве иностранных представителей и использовал встречи с ними для своих целей, чтобы распространить необходимую информацию за пределами России[283].
Сразу же после казни Степана Разина 6 июня 1671 года донские казаки были снова поручены ведению Посольского приказа (ранее на время разинской войны они должны были вести дела через Приказ Казанского дворца). Первое, что должен был сделать Артамон Матвеев, — наградить донских казаков во главе с атаманом Корнилой Яковлевым, привезших в Москву на казнь братьев Разиных. Глава приказа должен был распорядиться о выдаче денег, соболей и наградного ковша атаману Войска Донского. Эта рутинная работа оставила свой след в делопроизводстве, на изготовление ковша пошли серебряные европейские монеты — «ефимки»: «А на дело того ковша 21 ефимок взяты из доходов Новгородцкого приказу, да на позолоту 2 золотых червонных». Кроме того, войскового атамана наградили драгоценными тканями — камкой, тафтою и сукном «лундышем добрым», и дополнительно выдали 100 «золотых червонных» и соболей из доходов Новгородского приказа при отпуске в дорогу. Были награждены станичные атаманы, есаулы, и даже рядовые казаки получили деньги, да «по сукну аглинскому доброму»[284].
Атаманов, есаулов и казаков отпустили на Дон, куда они поехали с «отличившимся» своими жестокими расправами над разинцами стольником и полковником Григорием Ивановчем Косаговым. Войску Донскому было пожаловано три тысячи рублей и воинские припасы: «100 пуд зелья ручного», «50 пуд свинцу». К этому полагалось взять в Воронеже «хлебных запасов» четыре тысячи четвертей, «да 200 ведр вина». «Статейный список» поездки Косагова в Войско Донское и «войсковую отписку» следовало подать в Посольском приказе думному дворянину Артамону Сергеевичу Матвееву и дьякам Григорию Богданову и Якову Поздышеву.
Встав во главе Посольского приказа, Артамон Матвеев сумел оттеснить своих главных конкурентов в борьбе за власть. Близость к царю позволяла решать многие дела и оберегалась очень ревниво. Немного приоткрывает характер такого повседневного присутствия Матвеева рядом с царем переписка ходатаев по своим делам в приказах.
