Блеск и коварство Медичи - [150]
— Он вернется за мной, — сказала она.
— Если его нога ступит на землю Флоренции, его сразу же арестуют. Я повешу его за колдовство на пьяцца делла Синьория, высоко над головами людей, как был повешен Савонарола[100], а потом сожгу его тело дотла. Конечно же, если бы ты воспользовалась моим расположением к тебе и рассказала мне все, что я хочу знать, я мог бы воздержаться от своих действий.
«Или же он повесит тебя рядом с твоим любовником, — шептала Бьянка Капелло. — Ты видела, с каким спокойствием он подал знак палачу, приказывая задушить меня? Для него это сущие пустяки».
«Все это ложь, — вторила ей бабушка. — Ничего не говори ему и жди. Никогда не верь Медичи. В то мгновение, когда слова слетят с твоих уст, вы с Руанно мертвы».
— Я могу воздержаться от своих действий, — снова повторил великий герцог. — Я бы воздержался, ради Иоанны. Она была добра к тебе, и я тоже проявлю милость.
Кьяра закрыла лицо руками. Ее голова едва не взрывалась от боли и голосов. Какие из них были настоящими, а какие нет?
— Вам ни за что его не поймать, — сказала она. — Он вернется за мной. Я не скажу вам, где тайник.
— Итак, ты действительно знаешь, где он?
«Ты в конце концов все ему расскажешь, — раздавался голос отца, жуткий скрипучий голос демона. — Ты знаешь, что расскажешь ему. А потом ты умрешь, как и должна была умереть уже давно».
— Да, я знаю, — сказала Кьяра. Боль в голове мешала говорить и ясно мыслить. — Я знаю, но никогда вам этого не скажу.
Глава 54
Ей дали немного воды и только. Но Кьяре было все равно. Даже голоса ее больше не тревожили. Где-то в глубине раздавался чей-то неясный шепот, но она уже не вслушивалась в слова, воспринимая эти звуки как шум от костра. Руан не приходил. И вообще никто не приходил к ней. В камере не было окон, и поэтому не было никакой возможности узнать, день сейчас или ночь.
В этом состоянии полусна-полуяви ей чудился лабиринт в саду — узкая дорожка, острые, как иглы, шипы, гора красных, как огонь, лилий и украшенный резьбой камень в самом центре розетки. Внезапно дверь скрипнула и отворилась. Девушка встрепенулась. В камеру вошли двое стражников с факелами в руках.
— Ты пойдешь с нами, — сказал один из стражников.
— Куда?
— Узнаешь, когда придем. Вот, возьми, завяжи этим волосы.
Он бросил ей кожаный шнурок, похожий на тот, которым Руан замерял ее голову, когда объяснял испытание кроваво- красной лентой. Кьяра подобрала шнурок с пола и завязала им волосы. Жесткие, прямые, едва доходившие до ключиц — неужели это ее волосы?
Кьяра попыталась подняться, но ноги ее не слушались, и в руках тоже не было силы. Стражник, который с ней говорил, подал знак своему напарнику, и тот поднял ее на ноги с таким безразличием, словно поднимал мешок овса для своей лошади. Девушка слегка покачнулась, но сумела удержать равновесие.
— А теперь пошли. Поможешь ей, Массимо, если она начнет падать.
Массимо, помоги. Не хочу, чтобы и мне руку прокусили.
Разумеется, это был другой мужчина. Что бы тот делал в должности простого стражника спустя столько-то лет?
Нетвердо держась на ногах, она пошла с ними по коридору. Один из стражников шел впереди, а другой — позади нее, словно соблюдая какую-то формальную церемонию. Не ведут ли ее на пьяцца делла Синьория, где уже установлена виселица или разожжен костер?
«Смелее, — говорила она сама себе. — Руан не пришел, а это значит, что он мертв. Если у Бьянки Капелло хватило мужества достойно встретить смерть, то сможешь и ты».
Донна Химена позаботится о Виви. Бедная Виви…
Они дошли до конца коридора и очутились возле каменной лестницы. Кьяра оттолкнула от себя Массимо и самостоятельно преодолела все ступеньки.
Они прошли еще один длинный коридор. Наконец они оказались возле тяжелой деревянной двери, обитой железом. Стражник, шедший впереди, толкнул ее, и они вошли внутрь. Мужчина, что шел сзади, тоже вошел и закрыл за собой дверь. Кьяра услышала звук ключа в замочной скважине.
В комнате было два окна, на обоих поставлены решетки. Ставни были распахнуты, несмотря на холод. Комнату наполнял свежий холодный воздух, сладкий, как сама жизнь. В центре стояла молитвенная скамья из светлого дерева с резным изображением самки павлина с птенцами. Та самая молитвенная скамья Элеоноры Толедской. Другой мебели в комнате не было. По одну сторону стоял великий герцог, облаченный в мрачные черно-белые одежды. По другую сторону… О, святые угодники и ангелы небесные, дайте мне сил… По другую сторону стояли священник и палач, в маске, капюшоне и перчатках. Это был тот же самый палач — она была в этом уверена — в том же самом темно-красном камзоле из грубой холщовой ткани. Значит, он не закончил свои дни на дне Арно. По крайней мере, пока.
— Дни твоей жизни сочтены, синьорина Кьяра, — промолвил великий герцог. — Три дня назад я объявил о твоей казни. Городской глашатай верхом на лошади и с рожком в руке разнес эту новость по всем площадям. Он также огласил мое требование выдать любую информацию о местонахождении Руанно дель Ингильтерра. Думаю, если бы твой любовник был во Флоренции, он бы уже явился ко мне и сдался в обмен на твою свободу. Ты так не считаешь?
Несчастной сироте Джоанне Хокингем досталось в жизни мало ласки и тепла! После загадочной гибели старшей сестры она росла в холодной и чопорной атмосфере королевского двора... пока не расцвела и не превратилась в прелестную изумрудноглазую девушку. Дерзкий поцелуй сэра Ричарда из Кингслира пробудил в ней яростную страсть... и желание умереть. Ведь это его губы уже однажды, лобзая, шептали слова любви ее несчастной сестре Алисии.И даже когда сам король обручил ее с другим, она не могла забыть пламенных взоров Ричарда и его манящей улыбки....Однажды звездной ночью сэр Ричард отводит от нее страшную опасность и Джоанна оказывается в его объятиях.
Она — Констанция Морлакс, самая богатая наследница Англии. Блестящая красавица с лучистыми глазами, она оказывается втянутой в жестокую «игру» короля Генриха I за власть. Ей приходится вернуться в Уэльс, где она становится жертвой преступника, сбежавшего из заключения, вломившегося в ее спальню и покорившего ее своими любовными прикосновениями.Он — загорелый белокурый Адонис, чье опасное прошлое заставляет его скитаться по стране. Он избегает сетей врага — только чтобы найти женщину, чьи поцелуи жгут его душу.
Гидеон Рошель, маркиз де Вир, решил, что нашел неплохую возможность поправить свои дела, играя роль «бандита-джентльмена»... однако очень скоро столкнулся с жесточайшей конкуренцией со стороны леди Констанс, дочери своего злейшего врага, которая выдавала себя за «юношу-разбойника».Дуэль все расставила по местам – и теперь Констанс в плену у жаждущего мести Гидеона.Что он предпримет?Убьет прелестную разбойницу? Отдаст в руки правосудия?Или его месть будет отнюдь не жестокой, а полной страсти и нежности?
Быть музой поэта или писателя… Что это — удачная возможность увековечить свое имя, счастье любить талантливого человека и быть всегда рядом с ним, или… тяжелая доля женщины, вынужденной видеть, из какого сора растут цветы великих произведений?.. О судьбах Екатерины Сушковой — музы Лермонтова, Полины Виардо — возлюбленной Тургенева, и Любови Андреевой-Дельмас, что была Прекрасной Дамой для Блока, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Во многих сказках царский сын непременно едет добывать невесту в тридевятое царство, в некоторое государство. Сказка, как известно, ложь, да в ней намек... Издавна цари и царевичи, короли и королевичи, а также герцоги, князья и прочие правители искали невест вдали от родных пределов. Почему? Да потому, что не хотели, чтоб измельчала порода. А еще хотели расширить связи своих государств с тридевятыми царствами.
Кто заподозрит шпионку в прекрасной женщине, которую принимают в высшем обществе или даже при дворе самодержцев? Но именно такие дамы оказывались зачастую самыми надежными агентами – ведь кому, как не обходительной прелестнице приятно поведать свои тайны сильным мира сего?.. А уж способами обольщения и умением напускать тумана и загадочности эти красавицы владели в совершенстве. Некоторые из них так и унесли свои секреты в могилу, а некоторые вдруг столь удивительную карьеру заканчивали – и становились обычными женщинами.