Блаженны кроткие… Священномученик Сергий Лебедев, последний духовник Московского Новодевичьего монастыря. Жизненный путь, проповеди, письма из ссылки - [64]

И доселе, и во веки веков эти дивные и чудные слова Божественной Вознесшейся Любви: «Аз есмь с вами и никто же на вы» преисполняют радостию великою сердца не только апостолов и мучеников, но и всех, для кого в жизни Христос есть «Путь, Истина и Живот» (Ин. 14, 6). Он и неизбежные и для таких людей печали и скорби житейские превращает в радость, по непреложному слову Своему: «печаль ваша в радость будет» (Ин. 16, 20). Он и искушения, как бы они велики и продолжительны ни были, помогает мужественно переносить верующим в Него. Итак, где вера во Христа, там и радость; она доступна всякому убежденному христианину. А между тем как мало в современной христианской жизни нашей этой радости! Как много уныния не только среди обездоленных, но и среди взысканных судьбою людей!

Как никогда, изощрились и оразнообразились теперь житейские удовольствия. Каким-то блестящим, безостановочным калейдоскопом идет теперь жизнь не только в бойких столичных центрах, но и в провинциальных городах. Сколько захватывающих интересов! Сколько выставок промышленности, художественных, исторических, разных отраслей труда! Какие громадные горизонты открыты новейшими применениями электричества! Мы слышим за тысячи верст говорящих с нами людей и вскоре у телефонного аппарата будем видеть их образы. Почти уже завоеван воздух… Словом, как интересна и разнообразна теперь жизнь! А между тем, среди этого разнообразия, какое общее недовольство, сознание какой-то своей нищеты, уныние, скука и тоска! Почему это так? Да потому, что наряду с прогрессом в жизни нашего общества наблюдается полнейшее равнодушие к тайнам и радостям веры. Русло жизни все более и более отходит от нежных, согревающих лучей христианского Солнца Правды. И наука, и искусство, и государственная, и общественная жизнь со всеми ее многоразличными разветвлениями – все это отклонилось от освящающей человеческое творчество благодати Христовой. От Бога бегут. Исповедовать Его стыдятся. Диво ли после этого, что наш прежде крепкий православно-русский быт сошел со своих вековых устоев, осложнился, обогатился новыми, враждебными христианскому духу обычаями и привычками и получил прямо-таки полуязыческий, богоборный характер?! Неудивительно, что и истинной, чистой, неземной радости не стало в нас! Ей не от чего быть: нет веры – нет в жизни и радости.

Возлюбленные братие! На всех с небесной высоты изливает солнце свои живительные лучи… Так и Истинное Солнце Правды – Христос Бог наш всем ниспосылает с высоты Своего небесного Престола, на котором восседит Он теперь по вознесении, Свою Божественную благодать, соделываюгцую человека участником высших, духовных радостей и утешений веры. Так бедна наша жизнь этими чистыми радостями, и долго еще будет бедна, если мы не будем просить их у Подателя всех благ, нашего Милосердного, всем хотящего спастися, Вознесшегося Господа! Со всем усердием и в чувстве истинного смирения будем взывать к Нему: Господи! Вся возможна Тебе (Мр. 10, 27), «приложи нам веру» (Лк. 17, 5), «приближися нам, приближися, везде Сый» (икос в Неделю Пятидесятницы). Приближися благодатию возрождения и оживления в нас веры, как источника необходимой для жизни чистой, духовной радости. «Ученики и рождшую Тя Богородицу, радости бесчисленный исполнивый во Твое вознесение, и нас сподоби избранных Твоих радости молитвами их, великия ради Твоея милости»! (Стихира на «Слава и ныне», на великой вечерни в день Вознесения). Аминь.

23 апреля 1912 года.

Читал благочинный 2-го отделения Пречистенского сорока протоиерей Спасопесковской, на Арбате, церкви Сергий Успенский.

1912 года апреля 24-го.

Произнесено в праздник Вознесения Господня в храме Христа Спасителя при служении преосвященного епископа Анастасия Серпуховского.

№ 28. Надгробное слово по священнике Новодевичьего монастыря Николае Ивановиче Вениаминове [240]

Христос воскресе!

«Порою мне приходит мысль: как я желал бы умереть?» – так пишет в своем дневнике один выдающийся по своему образованию, жизни и деятельности, ныне уже почивший пастырь. А вот как отвечает он: «В момент смертного часа я желал бы, чтобы певчие пели песни дневного Пасхального канона. И так бы заснуть, слушая небесные, родные, дорогие, незабвенные звуки». Это желание, чтобы родные незабвенные звуки пасхальных песнопений, торжествуя над смертию, радостно раздавались над нашим гробом и могилой, кажется, присуще всем нам. И это вполне понятно! Едва ли найдется кто-либо, не желающий умереть на Пасху, почивать сном смертным под дивные звуки пасхальных песнопений!

В знамение того, что уничтожилось средостение между небом и землей, в знак того, что безгрешный Богочеловек Своими страданиями, смертию и воскресением ввел всех в любовь Божию и эти объятия Божественной Любви стали отверсты для всех верующих, на всю пасхальную неделю остаются отверстыми в храмах Царские врата, и вся служба церковная состоит из песнопений, сладостнее, умилительнее которых трудно что-либо и представить. На этом основании и при отпевании усопших во всю неделю Пасхи немногое поется из обычного чина отпевания. В церковном уставе по этому поводу находятся такие утешительные строки: «Воскресным пением над усопшим Церковь возвещает, что вей о Христе Воскресшем, в надежде Воскресения и Жизни Вечныя умирающие, Христовым Воскресением от печальных мира сего на веселая и радостная преставляются. Сего ради мало что от обычнаго усопших пения поется, величества ради и чести светлого праздника Воскресения: веселия бо и радости, а не сетования есть праздник».