Блаженны кроткие… Священномученик Сергий Лебедев, последний духовник Московского Новодевичьего монастыря. Жизненный путь, проповеди, письма из ссылки - [42]

Вот как многому можно научиться нам, взрослым, у детей. Вот почему так любил детей Спаситель, вот почему Он сказал об них: «Таковых есть Царство Божие» (Мк. 10, 14), «блюдите, да не презрите единаго от малых сих» (Мф. 18, 10). И вы, благочестивые слушатели, «если не обратитесь», скажем вам в заключение словами Христа, «и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18, 3). Старайтесь же по мере возможности уподобляться детям и подражайте их прекрасным нравственным качествам. У детей учитесь простоте, доверчивости, незлобию, искренности и всему доброму, у них же научитесь вверять себя надежному покровительству Божию. И Милосердый и Правосудный Господь по бесконечному милосердию Своему, как детям, так и нам грешным не затворит дверей в вечное Свое Царство, и все мы сподобимся услышать вожделенный глас Его: «Придите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира»! (Мф. 25, 34).

№ 5. Приложение к притче о милосердом царе и безжалостном должнике

Как спасительно для нас прощать обидевшим нас, показывает следующее повествование из жизни древнего иночества. В одном монастыре был монах, который всю свою жизнь провел в лености и небрежении. Когда пришло время ему умереть, то братия того монастыря собралась к нему посмотреть, как будет душа его разлучаться с телом. Так как жизнь его беспечная была всем известна, то и думали, что он будет мучиться, беспокоиться. Но что же увидели? Беспечный монах умирал смертью праведника, умирал весело, покойно. Все дивились, изумлялись и приступили к умирающему с просьбою: «Скажи нам, брат наш, отчего ты так покойно и весело умираешь, несмотря на то, что ты всю жизнь свою провел во всяком небрежении?» Больной, укрепленный благодатною силою Христа, встает и говорит: «Честные отцы, я мою жизнь провел в небрежении; и недавно Ангелы Божии приносили рукописание моих грехов, которых очень много, и, прочитав, спросили меня: “Помнишь ли ты эти грехи?” – “Помню, – отвечал я, – но вспомните и вы слова Господа нашего Иисуса Христа: не осуждайте и не будете осуждены; прощайте, и простится вам. А я, с того самого дня, как отрекся от мира и постригся, не осудил ни одного человека, не питал ни к кому злобы, всем и все прощал. Да исполнятся же на мне слова моего Господа!” Не успел я сказать это, как Ангелы тотчас раздрали рукописание моих грехов. Вот от того я теперь так покойно и так весело умираю. Мне все прощено, потому что я всем и всех прощал». Сказав сие, больной лег на одр свой и почил в мире сном вечным[223].

Будем же и мы, братие, бояться злопамятства, мщения, ненависти, злобы больше всего. Будем, напротив, кротки, незлобивы, снисходительны, терпеливы. Если же нет в нас подобных добродетелей, то со всем усилием будем искать, приобретать их. Будем помнить, что любовь есть союз совершенства, в любви весь Закон, без любви и христианами и учениками Христовыми не можем назваться, без любви никогда не можем заслужить и Божией любви и милости. «Суд без милости не сотворшему милости» (Иак. 2, 13); «блажени милостивии, яко тии помиловани будут»; «аще не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешений ваших»! (Мф. 5, 7; 6, 15).

Произнесено 19 декабря 1899 года в Успенской церкви Новодевичьего монастыря.

№ 6. Слово на праздник Святой Троицы (без начала)

[…] Было еще рано, только третий час от начала дня (Деян. 2, 15) (по нашему счету – девятый утра). «И бысть внезапу с небесе шум, яко носиму дыханию бурну, и исполни весь дом, идеже бяху седяще. И явишася им разделени языцы яко огненни, седе же на едином коемждо их. И исполнишася вей Духа Свята, и начаша глаголати иными языки, якоже Дух даяше им провещавати» (Деян. 2, 2–4)… Итак, шум с неба или «бурное дыхание» было ближайшим предвестием, а явление огнецветных языков – видимым знамением пришествия Святого Духа. Таким образом, по устроению Божию, явление в мир Духа Святого было не только ощутимо (шум с неба), но и видимо для телесных очей, как видимо было явление в мир Сына Божия[224]. Недолго, может быть несколько мгновений, продолжалось «бурное дыхание и видение огненных язык», но Дух Святый навсегда наполнил Собою души и сердца апостолов. И какую чудесную перемену произвела в них животворящая, обновляющая и всеосвящающая сила Утешителя! Поистине они стали тогда новыми людьми: земные – небесными! Благодать Всесвятого Духа вложила в них «ум Христов» (1 Кор. 2, 16), и они, доселе люди низкие и простые, стали великими и мудрыми; презираемые и вменяемые ни во что, сделались предметом удивления всего мира; некнижные и робкие, превзошли всех силою слова и неустрашимостью; почитаемые невеждами, стали истолкователями Закона и пророков, учителями и просветителями вселенной; те, которые едва знали правильно свой отечественный язык, и притом на одном его простейшем наречии – галилейском, вдруг начали любомудрствовать о Боге и о неизреченных Его тайнах на всех языках и наречиях. И как свет, проходя сквозь драгоценные камни, принимает различные цвета, смотря по составу камня, так вдохновение в каждом из апостолов приняло различный характер, соответственный духовной природе каждого: «якоже Дух даяше им провещавати» (Деян. 2, 4). Между тем «бурное дыхание», устремившееся с неба на Сионскую горницу, было замечено множеством народа, потому что к этому времени, то есть к празднику Пятидесятницы, во святом граде всегда обыкновенно бывало большое стечение народа, съезжавшегося сюда для молитвы со всех почти концов света. Когда в Сионскую горницу собралась огромная толпа любопытных, то им представилось поразительным и странное зрелище: небольшое общество людей, все вместе, с необычайным воодушевлением славословят Бога, и славословят на разных иноземных языках, тогда как, по обычаю того времени, все славословия и молитвы Богу совершались на одном только священном языке еврейском. Приезжие, слыша каждый свой язык, с изумлением спрашивали: «Не се ли вей сии суть глаголющий галилеяне?» (Деян. 2, 7) – простые, неграмотные люди? «И како же мы слышим… глаголющих их, нашими языки величия Божия?» (Деян. 2, 8, 11).