Блатные и уличные песни - [6]

Пальцы и губы она себе в кровь искусала,

Словно шальная ходила она целый день.

Как-то, вернувшись из города Гродно,

Крикнул: «Катюша, конец молодцу твоему!

В краже поймали и там же его расстреляли,

В краже поймали, туда и дорога ему!»

Катя по-быстрому шарф надевает.

Город был близок, и возле кафе одного

Кучу народа она там с трудом растолкала,

Бросилась к трупу, целует, ласкает его.

Юный красавец лежал неподвижно,

Алая кровь запеклась на широкой груди.

Вечером девушка, вся разодетая в черном,

Бросилась в море с высокой отвесной скалы.

ПЕРВЫЙ ВАЛЬС

Перебирая поблекшие карточки,

Я на память оставлю одну:

Эту девушку в ситцевом платьице,

Эту милую крошку свою.

Я хочу, чтобы ты меня встретила,

И не год уже этого жду,

Из-за стенок режимного лагеря

Я к тебе невредимый приду.

Я пройду по дороге нехоженой,

Буду сам на себя не похож.

Чем ты душу развеешь тревожную?

Как сама ты себя поведешь?

Может, с места ты медленно тронешься,

Тихо имя мое назовешь?

Или чайкой на грудь мою бросишься,

Целовать меня будешь без слез?

Я хочу, чтобы ты меня встретила,

Как и раньше, но только без слез,

Седины чтоб моей не заметила

И морщин, что я с зоны привез.

Не страшны мне законы тюремные

И не страшен тюремный конвой —

Все равно я по-твоему сделаю —

Этот вальс мы танцуем с тобой.

Я танцую, а слезы все катятся

Из твоих затуманенных глаз…

Я хочу, чтобы все меня поняли —

Первый вальс я танцую для вас!

ВОР

Золотится серенький дымок,

Тая в золотых лучах заката.

Песенку принес мне ветерок, мне ветерок,

Ту, что пела милая когда-то.

Жил в Одессе славный паренек,

Ездил он в Херсон за арбузами,

И в дали мелькал его челнок, его челнок,

С белыми, как чайка, парусами.

Арбузов он там не доставал,

Лазил тот парнишка по карманам,

Крупную валюту добывал, он добывал,

И водил девчат по ресторанам.

Но однажды этот паренек

Не вернулся в город свой родимый,

И напрасно девушка ждала, его ждала,

У причала в платье темно-синем.

Кто же познакомил, детка, нас с тобой,

Кто нам преподнес печаль-разлуку?

Кто на наше счастье и покой, о, Боже мой!

Поднял окровавленную руку.

Лагерь разлучил, детка, нас с тобой,

Прокурор нанес печаль-разлуку,

Суд на наше счастье и покой, о, Боже мой!

Поднял окровавленную руку.

Но в каком бы ни был я краю,

Обещаю бить легавых крепко,

Потому что волю я люблю, о да, люблю!

Но на воле вор бывает редко…

ХУЛИГАН

Споем, жиган, нам не гулять по воле

И не скучать в весенний праздник «Май».

Споем о том как девочку-пацанку

Ночным этапом угоняли в дальний край.

О, Боже ж мой! И кто тебя фалует?

Начальник лагеря иль старый уркаган?

А, может быть, ты подалась на волю,

И при побеге по тебе пальнул наган.

И ты упала, кровью обливаясь,

Упала прямо грудью на песок,

И по твоим кроваво-русым косам

Ступил чекиста, суки, кованый сапог.

О, Боже мой! Как хочется на волю!

Побыть на воле мне хоть несколько минут,

Забыть колонию, забыть ее законы,

И на тебя, моя пацаночка, взглянуть.

Не губите молодость, ребятушки!

Не влюбляйтесь в девок с юных лет.

Помните заветы родной матушки:

Берегите молодость навек!

Я молодость потратил, не жалеючи,

Я слишком очень рано полюбил,

И теперь я плачу, сожалеючи,

Белый свет становится не мил.

Раз осенней тихой, ясной ноченькой

С неба мелкий дождик моросил.

Шел я с пьянки пьяною походочкой,

Тихо плакал и о ней грустил.

В переулке пара показалася,

Не поверил я своим глазам:

Шла она, к другому прижималася,

И уста тянулися к устам.

Мигом хмель покинул мне головушку,

Из кармана вынул я наган,

Выстрелил семь раз в свою зазнобушку,

А в ответ услышал: «Хулиган!»

Эх, зачем былое вспоминается!

Эх, зачем тоска волнует грудь!

Пой, гитара, плачь, гитара милая.

Что было, того уж не вернуть…

НЕВОЛЯ

Кто не был в тюрьме, судить не может,

Скольких она ужасов полна,

А кто был — тот уж не поможет,

Буду дожидаться я конца.

Часовой! Ребенка успокойте,

Чтобы этот мальчик не рыдал.

Дверь темницы чуть-чуть приоткройте,

Чтобы он свободу увидал!

Я упал на нары, сердце сжалось,

Вспоминая дом, родную степь.

Из темницы снова раздавалось:

«Дверь откройте, я уже ослеп!»

Часовой! Ребенка успокойте,

Чтобы этот мальчик не рыдал.

Дверь темницы чуть-чуть приоткройте,

Чтобы он свободу увидал!

Часовой стоял и стоны слушал,

Словно сыч на дереве сухом,

И, как будто, рвал он наши души,

Наслаждаясь кровяным куском.

Часовой! Ребенка успокойте,

Чтобы этот мальчик не рыдал.

Дверь темницы чуть-чуть приоткройте,

Чтобы он свободу увидал!

ВЕСНА НАСТУПАЕТ

Весна наступает, как в сказке старинной,

И звезды вмазаны в голубой небосвод.

Как хочется слышать мне песнь соловьиную

И видеть богатые виды природ!

Так давай же подружимся с тобой хоть немного,

Отбитое сердце в душе не согреть.

Оно заблудилось, не зная дороги,

Так прошу: отвечай, отвечай поскорей.

Ответить не хочешь — пиши пару строчек.

А может, ты связана с кем-то другим,

А может. ты злишься и знаться не хочешь?

Так давай по-серьезному поговорим.

Не бери во внимание, что я каторжанин,

Мужские ведь чувства таятся в груди,

А я утомленный тоской и тревогой.

Осталось немного еще впереди…

Весна наступает, вся жизнь оживает,

И птички из дальних краев прилетят,

Но вечер весенний всю кровь будоражит,

И слышатся звонкие песни ребят.

Не бери во внимание, что я каторжанин,

Мужские ведь чувства таятся в груди,