Бизнес-фэнтези и другие истории - [7]

Про свободу

Как известно, абсолютной свободы не бывает. Человек — существо, во-первых, биологическое, во-вторых социальное, в третьих — физический объект. Значит, связан законами физики, биологии и общества. Физику оставим за скобками — не интересно, и так понятно — свободы от физических законов не бывает.

А вот про остальное сказать можно.

Несвобода бывает двух родов: своею волей и внешними обстоятельствами. И вот, странное дело, как-то так выходит что если человек приобретает зависимости (в религиозной традиции — пороки) это как бы получается «свободный» в массовом сознании человек. Иллюстрация: человек имеет привычки: пить, курить, дорого одеваться, красиво кушать, быть модным и т. п. Причем практически у всех это именно привычки. А привычка — это что? Это приобретенный условный рефлекс, определяющий инстинктивное поведение особи. Обыкновенно эти самые особи раз приобретенные привычки преодолевают с трудом. Они ими ограничены. Этим ограничивается их свобода: тем, что они вынуждены (ключевое слово) зарабатывать и вынуждены тратить. Они много чего еще вынуждены и практически каждое «вынужден» обстоятельство началось с «хочется».

И есть другой вариант несвободы: самоограничение. Это когда у человека есть привязанности. К семье. К работе. К друзьям. К стране. Человек, связанный привязанностями, тоже несвободен и стеснен в обстоятельствах, причем круто связан: ритмами семьи работы, необходимостью помогать друзьям. Да только всякий раз это его личный выбор, а не инстинктивное действие.

Бывает еще такая штука как любовь. Единственная категория действий, которая всегда однозначно трактуется как действия свободные — это то, что человек делает по любви: женится, дружит, работает или ест. Люблю — следовательно свободен.

Вот и получается треугольник, заданный такими вот координатами: вынуждено действую — действую собственной волей — действую, потому что люблю.

Брелки с банальными словами

Когда надежды поют как трубы, их зов туманит, как сладкий дым.© Щербаков

Время от времени каждый из нас понимает, чего он по большому счету хочет. Это могут быть разные вещи. Обыкновенно это понимание оказывается под толщей впечатлений от повседневности, как воспоминание о сне, который видел в середине ночи: через минут, после того как проснулся воспроизвести впечатление от сна можно только колоссальным напряжением памяти. Если это получается — ты говоришь себе: «я понял вот это. Вот оно». И запоминаешь это уже бодрствующим мозгом. Я обыкновенно хожу после этого с ощущением, что я наконец-то проснулся, или вынырнул из-под воды, и вот теперь-то я вижу настоящий мир, настоящую правду, настоящего себя и настоящую свою цель. Но проходит несколько дней и впечатление это теряется.

Остается только воспоминание. Им можно руководствоваться, но вот это вот замечательное светящееся зерно истины потухает и становится просто еще одним брелком, приделанным на колечко с ключами к… Да фиг его знает, к чему — это знание там, во сне. К возможности измениться, и изменить вместе с собой весь мир. В кармане у каждого из нас много таких вот ключей. Беда в том, что двери мы открываем редко.

Так вот, на брелках написаны фразы. Разные. По большей части не нами придуманые, затертые до полной непригодности и в общем-то банальные. Пока не откроешь таким ключом хотя бы одну дверь — банальные. А дальше — как пойдет.

У меня, например, есть ключ с фразой «Делай, что должен и будь, что будет». Открывает многие двери. Если их помнить, и, просыпаясь каждое утро, перебирать и оглядываться в поисках двери, оказывается, что дверь рядом. Что открывать ее можно каждый день. Что мир только того и ждет, чтобы меняться. Что никто не мешает жить, так как должно. Делать, что должен. Надо только не боятся говорить, что думаешь. Во-первых, самому себе. Во-вторых, всем кто готов слушать. Надо только говорить всю правду. Настоящую правду.

Нудное, про менеджмент.

Сказка про танк и проектный менеджмент

Начнём с длинной басни.

Мы нашли в горах танк. И такие думаем: вот здорово — танк разберем, соберем, сделаем 40 таких же и завтра мы в Берлине во главе танковой колонны.

Ну и, значит, повезли мы этот танк нашему полевому командиру. Он, значит, на танке поездил, поездил по полянке и говорит: «Танк, камрады, это круто. Молодцы — хороший танк. Только он должен быть с двумя пушками». Мы говорим: как так с двумя? Это мы что, в зенитку его переделаем? Нет, говорит, зачем в зенитку — просто два главных калибра на одной башне — в два раза больше народу положим.

Ну, наше дело простое — мы вторую пушку прикрутили. Пригоняем это чудо к старшому и показываем. Он на него посмотрел искоса, в башню залез, за рычаги подергал, вылазит и говорит: «Танк — это круто. Две пушки на одной башне это… э… впрочем, неважно. Парни, я тут понял, что пушки — это не главное. РАКЕТЫ! Ракеты, парни, гораздо лучше пушек. Давайте ракеты». Ну, мы взяли гранатомет ракетный, прикрутили к борту. Он посмотрел и говорит: «Не… не то: я имел в виду МНОГО ракет. Установка „Град“, в общем — будущее, парни, за установками залпового огня, они по площадям работают, никто от нас на такой штуке не уйдет, всех накроем». Мы говорим: так это…. Это же ТАНК. А? Он говорит — ничего не знаю, отрывайте нахрен башню, вместе с обоими этими дурацкими пушками, приделывайте мне вместо нее установку залпового огня. И, да: чтоб через две недели все было. Ну, мы через два с половиной месяца справились. Он в это дело влез, порадовался. Похвалил нас даже. Мы уже думали, что будет уже нам первое задание. Но не тут-то было. Тут к старшому депеша пришла, из центра. Он ее прочитал, загрузился, два дня ходил хмурый, а потом приходит к нам и говорит: «Парни… такое дело… в общем, мы воевать будем в прибрежной полосе… даже, я бы сказал, на море… поэтому у меня НОВАЯ ИДЕЯ: эпоха орудийных платформ прошла, щас приделаем к этому ВИНТ и будет у нас летающая крепость».