Битая карта абвера - [48]

Вспомнилось давнее. Побывал ведь и он в самом логове врага, и все же вернулся к своей Вере.

Ему — молодому чекисту доверили тогда руководители губернской ЧК сложное и опасное задание. Утром, перед уходом на задание, Вера спросила, чему он улыбался во сне. Николай с нежностью подумал о жене, которая, переживая за него, ночью не спала. Уж такова жизнь у жен чекистов: ждать мужей и надеяться. Они знали, что в тылу не меньше погибало чекистов, чем на фронте. И Николай попытался успокоить Веру, сказав, что получил рядовую командировку в один из уездных отделов и скоро вернется.

А было это весной 1919 года. Пятая армия Тухачевского заняла Богуруслан, Бугульму, Белебей, чем дала возможность всему Восточному фронту начать активное наступление на армию Колчака.

В одном из уездов орудовала крупная банда, главарем которой был контрразведчик подполковник Бахарев. Перешедший на сторону большевиков штабс-капитан Елизаветинский, потерявший веру в идеи белого движения, рассказал, что он и Бахарев оставлены здесь, чтобы поднять в губернии мятеж в случае наступления Колчака. Сам штабс-капитан возглавлял в городе «штаб» восстания.

Вскоре обстановка на фронте осложнилась. Наступление Красной Армии приостановилось и предпринятым контрударом белым удалось кое-где прорвать фронт. Это могло заставить активизировать заговорщиков и поднять мятеж в губернии.

Один из руководителей губчека Пошкас сказал Петрову:

— Ты недавно у нас. Большинство сотрудников губчека известны заговорщикам. Поэтому принято решение направить тебя к Бахареву и склонить его к встрече с Елизаветинским.

Пошкас свернул из газеты «козью ножку», насыпал в нее из кисета махорку. Закурил. Несколько раз так глубоко затянулся, что махорка в самокрутке затрещала.

— Хочу, чтобы ты понял, почему мы идем на рискованную операцию. Посмотри, вот основная база банды, — и он ткнул пальцем в едва заметную точку на карте. — Большими силами туда незаметно не подобраться. Бахарева поддерживают кулаки и подкулачники. Они предупредят его. Малыми силами с ним не справиться. Выход один: вывести Бахарева и его ближайших помощников на встречу с нами, обезглавить банду, а потом ликвидировать ее.

От попавшего в глаза дыма навернулись слезы, рукой он смахнул их и продолжал:

— Елизаветинский имеет пароль для связи с Бахаревым. С этим паролем пойдешь к нему. Постарайся убедить его, что наступил момент, когда нужно поднять восстание. И он, как старший по званию, должен возглавить мятеж, объединить свою банду с группой Елизаветинского, с которым должен встретиться и обсудить план действий. Задачу понял? На подготовку тебе даю два дня.

Когда Петров отправился в путь, солнце уже вышло из-за горизонта. Снег искрился под ногами. Ранний мороз, ранний снег. Ему вспомнилось: кто-то сказал, что видел на Аринин день улетающих журавлей. Значит, к Покрову нужно ждать первых морозов. Он шел неторопливо, засунув руки в карманы поношенного овчинного полушубка, и в хутор, где жил связной Бахарева, прибыл, когда на землю уже опустились сумерки. На стук дверь открыл кряжистый дед. Услыхав пароль, впустил в дом гостя.

Вскоре за Петровым приехали два брата-близнеца. На санях повезли на базу. Когда подъезжали, завязали ему глаза. Сани остановились, и повязку сняли. Яркие лучи солнца ослепили его, и он зажмурился. А когда открыл глаза, увидел плотного мужчину средних лет в бекеше, отороченной смушком. Мохнатые брови сдвинуты, а смотрит настороженно.

— Я Бахарев.

После обмена паролями главарь поинтересовался здоровьем Елизаветинского и сказал:

— О деле поговорим позже. Сейчас отдыхайте.

Он кивнул близнецам. Один из них проводил Петрова в примыкавшую к горнице каморку. Окошко выходило во двор к стене сарая. В случае опасности из этой ловушки не уйти, подумал он. Начало темнеть, когда к нему пришел один из братьев и пригласил ужинать. За столом сидел Бахарев, мрачно поглядывая на присутствующих. Он представил сидевшего рядом рослого с побитой оспой лицом здоровяка, лоб которого пересекал рубец — след старой раны.

— Начальник штаба капитан Силин Михаил Борисович, — затем глазами указал на невзрачного мужчину неопределенного возраста: — Улитин Мефодий Прокофьевич, — и с усмешкой добавил: — Наш идейный руководитель, эсер.

И тут Николаю Антоновичу припомнилось предупреждение Пошкаса, что Бахарев — монархист. С эсерами, кадетами и анархистами он лишь временно пошел на вынужденный союз.

Остальных главарь представлять не стал. Ограничился репликой, что это его боевые соратники.

Во время ужина Петров имел возможность наблюдать за сидевшими за столом. Особенно заинтересовал его Улитин. Говорил он быстро, немного гнусавя. Верхняя губа его была узкая, а нижняя отвисшая, отчего выражение лица казалось пренебрежительным.

После ужина Бахарев предложил гостю изложить цель своего прибытия. Петров, ссылаясь на штабс-капитана и его «штаб», обосновал своевременность начала мятежа в губернии, необходимость объединить силы заговорщиков, а план действий обсудить при личной встрече с Елизаветинским.

Наступило молчание, которое прервал главарь:

— Прошу, господа, высказываться.