Безумство храбрых - [17]

Баранников тоже долго не мог заснуть. Поначалу невнятно, а потом все яснее и мучительнее его терзала мысль: так ли уж нужны эти утраты? Он знал, что Шеккер завтра расстреляет бетонщиков и его жертвой может оказаться бригада Степана Степановича и что он, Баранников, предотвратить это не в силах. Имеет ли смысл вся их борьба? Ну, задержан на несколько дней монтаж станков. Но так ли уж дороги эти дни, чтобы за них расплачиваться жизнью таких людей, как Степан Степанович? Завод все равно будет построен... Эти мысли навалились на него такой тяжестью, что ему стало страшно.

В это время в глухой темени пещеры кто-то закричал во сне тревожным голосом:

— Вперед! За Родину! Вперед!

Прокричал, задыхаясь от ярости, и умолк. А через минуту тот же голос внятно позвал:

— Мама! Мама! Маманя, родная...

«Все еще на войне человек живет»,— подумал Баранников. И вдруг перед ним открылась картина войны "Так, как он ее себе представлял. (Ведь настоящую войну он так и не успел увидеть.) Перед ним простиралась безжизненная равнина. Где-то далеко впереди пылал огненный рубеж, и солдаты бежали туда густой цепью. Перед ними вздымались к небу черные султаны от взрыва снарядов.

Солдатская цепь быстро редела, оставляя на равнине убитых. Уцелевшие продолжали бежать вперед и в конце концов брали огненный рубеж..«

— Вперед! За Родину! — снова закричал во сне заключенный.

Баранников вздохнул: «Да, да, и у нас здесь война. Мы тоже берем свой огненный рубеж, и не все до него добегут. Мы тут, в тылу врага, как партизаны. Те спустят под откос эшелон со снарядами... А мы, если хоть на один день задержим пуск завода,— разве это не будет помощью своим? Ведь известно, что этот завод будет работать на войну. Нет, нет, наши потери не напрасны...»

Несколько успокоенный, Баранников повернулся на бок и вскоре заснул.

Утром в пещеру вбежал капо и приказал всем немедленно подняться на поверхность. Демка забился в гущу заключенных, но капо, стоящий у выхода из пещеры, выловил его. Демка попытался вырваться, но подбежавший солдат отшвырнул его назад.

На поверхности заключенных построили полукольцом у подножия горы. Те, кто работал на бетономешалках, лежали и сидели на мокрой, оттаявшей после ночи земле шагах в двадцати, там, где предгорное плато обрывалось крутым откосом. Появились комендант лагеря Динг и оберштурмфюрер Шеккер, Ничего доброго это не обещало.

Баранников отыскал взглядом Степана Степановича. Он сидел на земле, обхватив колени руками, и безразлично смотрел на происходящее. Низко-низко, над самой его головой, летели грязные тучи.

Раздался резкий свисток. Несколько солдат подбежали к бетонщикам и построили их вдоль края оврага. Шеренга была разделена на равные части, по семь человек, как они работали в своих бригадах. Перед ними стали солдаты с автоматами. Вальтер Шеккер пружинистой, танцующей походкой приблизился к строю заключенных и поднял руку:

— Сейчас за саботаж будут расстреляны семь человек.— Шеккер сделал большую паузу.— Мы не знаем, на каких бетономешалках действовали саботажники, и поэтому расстрел будет произведен по моему выбору. Если у саботажников осталась хоть капля совести и они желают избежать смерти невиновных, пусть сделают шаг вперед. Даю минуту на размышление.

Тотчас шаг вперед сделала семерка французов. Не успели они выровнять свою шеренгу, как вперед шагнул Степан Степанович, а вслед за ним и пять его товарищей (шестым должен был быть Демка). А затем шаг вперед сделали и все остальные семерки.

Вот как! Очень хорошо! — крикнул, смеясь, Шеккер, но было видно, что случившееся явилось для него полной неожиданностью и он не знает, как теперь поступить.

Стоявший рядом с ним грузный Динг что-то сказал ему. Шеккер подозвал к себе офицера, командовавшего отрядом автоматчиков.

Баранников, стиснув зубы до боли в висках, смотрел на Степана Степановича и его товарищей. Французы тоже обернулись в его сторону и приветственно помахали ему руками. Степан Степанович скупо улыбнулся им и распрямил плечи.

Проинструктированный Шеккером офицер подбежал к Степану Степановичу, схватил его за руку и подтащил к французам. Быстро отбежав в сторону, он крикнул:

— Огонь!

Треск автоматов. Тающие на лету голубые клочья порохового дыма. Люди падают, солдаты подбегают к ним и в упор стреляют в лежащих.

На мир обрушилась тишина. Солнце испуганно выглянуло в разрыве туч и спряталось. Тишину разорвал приказ дежурного офицера охраны:

— Вернуться в подземелье и разойтись по объектам!

Баранников хотел еще раз увидеть Степана Степановича, но солдаты плотной шеренгой оградили место, где лежали убитые. Кто-то позади Баранникова тихо и внятно произнес:

— Красивая смерть, как в бою...

Баранников узнал голос заключенного, который сегодня ночью кричал во сне.

8

Весь тот день, когда была расстреляна бригада бетонщиков, большая партия заключенных рыла ров вокруг лагеря. Видимо, эсэсовцы решили, что сверхсекретный лагерь «Зеро» нуждается в более надежном, чем обычно, ограждении.

Уже в полной темноте под проливным дождем колонна заключенных возвращалась в подземелье. Монотонно шумел дождь, чавкали деревянные колодки. Конвойные собаки, мокрые, взъерошенные, бежали, опустив хвосты, рядом с колонной. Солдаты охраны, укутавшись в плащ-палатки, шли по сторонам. Впереди колонны шагали начальник охраны и офицер, который командовал расстрелом бетонщиков.