Безумный лес - [24]

— О какой цене ты болтаешь? Мы хоть и не богаты, но живем — не тужим, и в деньгах не шибко нуждаемся. Да если б и нуждались, на твои бы все равно не позарились.

«Ну вот, — подумал я, — Филипаке тоже принимает меня за нищего». Мной овладел гнев. Еще немного, и я бы не сдержался. По старой пословице, коза, даже если больна чесоткой, все равно держит хвост морковкой. С кем только я себя не сравнивал. Иногда даже с чесоточной козой. Вот и теперь ни с того ни с сего мне вдруг пришло в голову, что госпожа Арэпаш меня пожалела. Ничто не задевало мое самолюбие больнее, чем жалость, от кого бы она ни исходила. Первой моей мыслью было встать и уйти, но я заставил себя остаться и только раздраженно спросил:

— Как же это? Остаться у вас и есть ваш хлеб из милости?

Однорукий воззрился на меня, пораженный. И высказался без обиняков:

— Э-э-э, дружище! А ты, оказывается, обидчивый на свет родился! Мне такое даже и в голову не приходило! Пойми же, дурья башка, ни о какой милостыне и речи не идет. Мамаша предоставляет тебе и дом и стол, а ты, умник, будешь за это давать уроки ее дочери.

Меня словно кипятком ошпарили. Я обмяк. Стало неловко за свои подозрения. В горле пересохло. Я спросил:

— А что, Деспа будет сдавать какой-нибудь экзамен?

— Хоть моя сестренка уже взрослая, мамаша решила и ее записать осенью в гимназию. Школа-то под носом. Лишняя выгода не повредит. Подумай сам. Дом у нас есть. На еду хватает. Одеты и обуты. Ну, а за книги да за учение плата не бог весть какая. Что до тебя, дорогой, то там, где еды достает на такую ораву, хватит и еще на одного. А там, где спят пятеро, найдется место и для шестого.

Он икнул. Почесал в затылке здоровой рукой и добавил:

— Однако тут есть и своя ложка дегтя; я должен с самого начала предупредить, что тебе солоно придется. И даже очень. Сестрица моя, как ты уже имел удовольствие заметить, очень капризна и взбалмошна. К тому же немного не в своем уме. Такой уж возраст! Молоко на губах не обсохло, а уж заглядывается на всяких босяков.

— А ученье? Как у нее с ученьем?

— От ученья бежит, как черт от ладана.

— Как же я с ней справлюсь?

— А почему бы тебе не справиться? Парень ты с головой. А терпения и старания, я надеюсь, у тебя хватит. Как говорится:

Много времени проходит,

Пока уксус перебродит.

— Уксус!.. Уксус уксусом, а человек человеком.

— Как бы не так! На свете немало людей еще позлее, чем уксус. Моя сестра, если ты сумеешь найти к ней подход, расположить к себе и приручить, непременно полюбит учение, а уж тогда все пойдет как по маслу. Представь себе, что ты вроде как конюх и тебе велят приучить к упряжи и к седлу норовистую кобылку. Что бы ты стал делать? Неужели бы отступился и сбежал?

Быстро взвесив все «за» и «против», я переменил решение. По всей видимости, неожиданное предложение однорукого — дело стоящее. Быть репетитором Деспы! Изо дня в день жить рядом с нею! Изучить ее привычки и характер! Не пожалеть усилий, чтобы переломить ее! Вывести на широкую дорогу. Зажечь в душе девушки желание учиться!..

Я напыжился, как индюк, и возомнил о себе настолько, что всерьез подумал — уж не дремлет ли во мне, кроме таланта писателя, еще и талант педагога?

— Я принимаю твое предложение, Филипаке. С радостью.

Это было правдой лишь наполовину. Я принимал предложение. Но безо всякой радости. Однако слово уже вылетело, и приходилось продолжать в том же духе:

— Я согласен, потому что, сам понимаешь, если все устроится с жильем и питаньем, то мне будет гораздо легче прожить в городе и пройти программу и за второй класс. За два года, стараясь изо всех сил, я мог бы закончить четыре класса. Потом отправился бы в Крайову, проучился бы там еще полгода и получил бы должность телеграфиста на железной дороге. А это уже верный заработок. Не знаю даже, как тебя и благодарить за твою заботу.

— Не торопись с благодарностями. Ведь не мне пришло в голову, что такой парень, как ты, мог бы наставить мою сестру на путь истинный. Это мамаша решила. После смерти отца мамаша — наш добрый гений, который думает обо всех и обо всем. Итак, дружище, к чему лишние слова? Могу я передать матери, что ты согласен?

— Можешь. И скажи еще, что я благодарю и целую руку.

— Э-э-э-э, да ты к тому же еще и подлиза. Постарайся поскорее исправиться, а не то я расторгну нашу сделку.

— …Не успев ее заключить?

Филипаке ушел, передал госпоже Арэпаш, что я согласен, вернулся, снова растянулся на нарах и вскоре захрапел. Я на цыпочках вышел из комнаты и тихонько прикрыл за собой дверь.

На дворе все еще тянулся проклятый день, доставивший мне столько волнений; однако и он шел на убыль. Жара спадала. Но воздух был по-прежнему раскален и пропитан густой, мелкой и въедливой пылью. Я решил прогуляться по городу. Почистил одежду и вышел из дому. Дошел до ворот. И вздохнул с облегчением, радуясь, что Корноухий не залаял, как в прошлый раз, не бросился на меня и не порвал на мне одежду. Я уже мысленно осенил себя крестом, благодаря судьбу, избавлявшую меня на сегодняшний день от новых бед. И тут меня окликнули. Я вздрогнул и замер в тревоге. Сердце у меня упало. Затем я обернулся, спешно соображая, зачем бы это я мог понадобиться. И увидел Деспу. Она, крадучись, шла за мной следом. Шла босиком, и я не услышал ее шагов.