Безопасный жалобщик - [35]

А в это время главный дом уже трещал по всем швам. Причем трещал не фигурально, а совершенно реально, так как работники хозуправления, взявшись наконец за настоящее дело, просто его сносили. Зачем, мол, возиться с этим старьем, приспосабливать его под современную здравницу, если снести и построить другой дом гораздо проще. А что касается историко-архитектурной ценности, пусть Министерство культуры об этом беспокоится, а мы постараемся успокоить его солидной бумагой.

— Главное — не дать противнику опомниться, — напутствовало руководство хозуправления своих сотрудников на церемонию подписания акта о том, что главный дом в Телятьеве ввиду полной аварийности своей подлежит немедленному сносу.

А знаток Краткой литературной энциклопедии уже спешил подсказать, что во втором периоде своей литературной деятельности граф В. А. Соллогуб заслужил отрицательную оценку Добролюбова.

— Добролюбов — это очень серьезно! — отметил про себя начхозу. — Это может вообще поставить под сомнение всю идею культурной ценности Телятьева. В общем, пока снесем, а там видно будет…

В общем, пока снесли… Снесли, несмотря на то, что акт о сносе был составлен с нарушением всех правил и никем не утверждался, снесли как безнадежно аварийный, хотя еще недавно, при передаче дома на баланс Минуглепрома, хозуправление документально засвидетельствовало его вполне удовлетворительное состояние, снесли вопреки решению Мособлисполкома.

Впрочем, в истории соллогубовского дома эта была далеко не последняя страница. Узнав о его самовольном сносе, производственное бюро по охране и реставрации памятников потребовало прекращения финансирования строительства дома отдыха. Кроме того, стало известно, что в исполкоме Мособлсовета придают немаловажное значение тому обстоятельству, что в Телятьеве бывали декабристы Шаховской, Якушин, Фонвизин.

— Декабристы — это очень серьезно! — вздохнули в хозуправлении. — Но финансирование — это еще серьезнее… А что говорил по этому поводу поэт Федор Сологуб через одно «л»? Он говорил, что сердце просит сказки. А наше сердце, кроме того, требует подмосковной базы отдыха.

Очередное письмо министерского хозуправления в производственное бюро по охране и реставрации памятников культуры было сладкозвучно, как голос сирены: оно содержало прямую гарантию восстановления в новом материале главного дома усадьбы Телятьево в течение 1975–1976 годов.

Чтобы не интриговать вас, дорогой читатель, и не заставлять мучиться догадками, скажем сразу, что ничего похожего на выполнение этой гарантии хозяйственное управление министерства не предприняло.

Но, как ни странно, оно не спешит загладить вину. Напротив, делает вид, что с памятником, вернее, с его уничтожением все в порядке. И оказывается, что волнует теперь их только одно: «нецелесообразность расходования государственных средств» на восстановление разрушенного ими же соллогубовского дома.

Ничего не скажешь, бережное отношение к государственным средствам — это очень серьезно. Но нельзя противопоставлять это бережному отношению к историческим и культурным ценностям нашего государства.

ЗАХОДИТЕ ПОСЛЕ ПРАЗДНИКОВ

Люблю праздники. Но еще больше люблю предпраздничные дни. Они наполняют меня приятным ожиданием, предвкушением радости взаимных поздравлений и дружеских застолий.

В такие дни я обычно по горло занят делами. Во-первых, как вы сами понимаете, поздравления… Тончайшее дело! Кому послать, кому не посылать. Кому — в рамках официального текста, отпечатанного по заказу нашего учреждения на дорогих красочных бланках: «Примите по случаю праздника поздравления и пожелания успехов в труде и личной жизни». А кому дописать сверху «Уважаемый имярек!», или «Многоуважаемый имярек!», или «Дорогой имярек!». А потом — как для кого подписаться. Для одних ты, может, «Ваш…», или «Искренне Ваш…», или «Всегда Ваш…», а другие заслуживают «Обнимаю», «Крепко обнимаю», «Сердечно обнимаю» и даже «Целую».

У меня, между прочим, для этого дела целая система отработана. Не стану сейчас подробно посвящать вас в ее тонкости, но отмечу, что она учитывает и принцип взаимности, и степень полезности, и ряд других тонкостей, делающих ее гибкой и практичной. Но, как вы сами понимаете, ее применение требует немалого времени.

А тут еще нужно обдумать, обсудить и решить главный вопрос: где, с кем и когда? Причем мое мнение далеко не всегда совпадает с мыслями моей жены. Ей почему-то обычно хочется не там, не с теми и не тогда…

Она звонит на работу мне. Я звоню на работу ей. Она просит перезвонить, так как нужно посоветоваться с приятельницей. Приятельница бросает все дела, но окончательного ответа не дает и звонит мужу. Муж звонит мне и просит отложить решение до завтра, когда окончательно выяснится, как будет чувствовать себя на праздники старушка мама.

Я уже по опыту знаю, что за этой благородной ширмой скрывается наболевший вопрос, позовут ли их наконец в гости позарез нужные им Никифоровы. Многолетняя практика показала, что эти надежды напрасны, и потому завтра нам будет сказано, что мама в порядке, ее можно на вечер оставить одну, а лучшего места, чем наш дом, для праздника не найти.