Безбрежное чувство - [48]

— Ты уже не тот, что раньше, — насмешливо заметил он своему противнику. — Пятнадцать лет назад это я чуть было не остался без уха.

— Зато ты все такой же наглец, только постарше годами! — прорычал Дуган сквозь тяжелое дыхание.

Он впился в Джерри взглядом, оценивая его позу, пытаясь предугадать следующий шаг. Возможно, мысленным взором он видел юнгу, парнишку с еще не пробившимися усами, что двигался пружинящим шагом то вправо, то влево, а то чуть назад — словно танцевал перед ним, ускользая, искушая и выставляя его в дураках перед остальными членами команды, для которых не было секретом, какого рода интерес был к нему у Дугана. Разумеется, само по себе это никого не касалось: если бы тот сломил сопротивление Джерри, то имел бы право на все, что захочет. Но он совершил ошибку, устроив из этого спектакль. Вскоре после этой конфронтации Джерри тайком покинул корабль, жил в портовых трущобах, питался чем придется, пока наконец не оказался перед выбором: вступить в американскую армию или сесть в тюрьму.

И вот они с Дутаном снова ходили кругами, выжидая, кто нападет первым. При этом Джерри незаметно теснил своего противника все ближе к яме, в которой недавно лежал. Пора было с ним кончать. С каждой минутой возрастала опасность быть замеченным из лагеря. Очередной взмах кинжалом перед лицом Дугана заставил его отпрянуть к самому краю ямы. Он пошатнулся, замахал руками в попытке избежать падения и тем самым предоставил Джерри возможность нанести удар под ребра. Дуган свалился в яму, словно мешок картошки. Не медля ни секунды, Джерри оказался сверху и приставил к его горлу нож. Дуган беспомощно заморгал, разом утратив весь свой боевой пыл.

— Руки об тебя марать! — сказал Джерри брезгливо. — Черт с тобой!

И вместо того чтобы вонзить кинжал в горло, он ударил рукояткой повыше уха, как недавно Закери. Глаза Дугана закатились.

— Однако я размяк, — буркнул Джерри, пряча клинок.

Он быстро и ловко раздел обоих солдат, облачился в то, что больше ему подошло, взял мушкет поновее. Приклад второго разбил о ствол дерева, оставшуюся одежду закопал, шляпу забросил в кусты, а карту укреплений спрятал в нагрудный карман красной униформы. Когда все было кончено, Джерри удалился с места происшествия.

Глава 11

На краю рощи Джерри принял непринужденный вид и начал насвистывать популярный среди англичан мотивчик. Спустившись к траншеям, прошелся среди землекопов в красной форме, невольно сравнив их с бригадой вареных раков. Потом пообедал в солдатской столовой и покинул лагерь до того, как Закери и Дуган голыми вернулись на позиции и были отведены к самому Корнуоллису.

Однако явиться победителем в свои войска ему не удалось: очень скоро Джерри оказался в аналогичной ситуации, что и его недавние враги. Ему следовало бы заблаговременно избавиться от красной формы, но он этого не сделал, и дозор ополченцев принял его за вражеского разведчика. Надо отдать им должное: они и преследовали Джерри так скрытно, что он ничего не заметил, и набросились так дружно, что он не сумел дать отпор. Лишенный не только мушкета, но и кинжала, с руками, немилосердно скрученными за спиной, по-прежнему в красной форме, которую в просторечии называли мечтой снайпера, Джерри был отконвоирован в расположение частей маркиза де Лафайета. В ответ на попытку объясниться ему заткнули рот кляпом. С одной стороны, подобное рвение солдат не могло не радовать, но с другой — все это было чертовски унизительно.

Впрочем, генерал-майор де Лафайет был одним из офицеров Вашингтона, и ему уже приходилось встречаться с Джерри. Он знал, что Джерри в течение последних семи лет занимался разведывательной деятельностью, и, увидев «пленного», разразился смехом.

— Входите! — вскричал Лафайет, обращаясь к конвоирам. — И садитесь. Я хочу слышать все подробности, и немедленно, потому что генерал непременно захочет узнать, как был пойман известный английский шпион. А потом я распоряжусь насчет виселицы!

— Он так и сказал: «А потом я распоряжусь насчет виселицы». — Джерри закончил рассказ, поднял кружку пива, салютуя отсутствующему генерал-майору, и как следует к ней приложился. — В тот момент мне больше всего хотелось уползти из его палатки с поджатым хвостом, ты уж мне поверь, Гарет.

Они сидели в таверне «Рэйли», где виргинские плантаторы останавливались во время работы генеральной ассамблеи штата. Здешние стены слышали истории и похлеще, они умели хранить секреты. Впрочем, с тех пор утекло много воды. Губернатор Джефферсон перенес столицу в Ричмонд, где было намного безопаснее, чем в такой близости от границы. И все же именно Уильямсберг стал колыбелью восстания, а это что-нибудь да значило.

Гарет Маклеллан засмеялся. Он ценил способность Джерри вплетать элементы юмора даже в самые сложные ситуации.

— Жаль, что меня при этом не было, — заметил он с искренним сожалением. — Не каждый день нашим удается захватить в плен такую важную птицу.

— Я-то думал, хоть ты не станешь надо мной издеваться.

Гарет не выразил ни малейшего раскаяния, только пожал широкими плечами и откинулся на стуле, вытянув длинные ноги. Средний брат в семье Маклелланов был крупнее двоих других, но держался с таким достоинством и учтивостью, что было ясно: этот человек хорошо подумает, прежде чем пустить в ход кулаки. Правда, кое-кому случалось видеть его и лежа в пыли с разбитыми в кровь губами, но как противник он все же был более предпочтителен, чем Салем или Ной. Гарет взвешивал все «за» и «против», а потом уже наносил удар.