Без вины преступница - [7]

А вот она до сих пор не знает, любила ли она отца и какие вообще чувства испытывала к нему те два года, что они провели рядом.

А Вадик…

Вадик появился в ее жизни стремительно и теперь так же стремительно исчез. Страшная, нелепая смерть. И страшные вопросы в ходе этих, как их там, следственных мероприятий.

– Ужас, – протянула она громким шепотом и сползла по стенке на пол. – Вадик убит? За что? Он же мирный человек! Тихий, неконфликтный…

– Но с вами конфликтовал, однако. – Полицейский резко опустился перед ней на корточки и пристально на нее уставился. – А ну отвечайте! Это вы его убили? Не смогли простить, что он вас бросил?

– Чушь какая! – Оля фыркнула неожиданно смело и даже весело. Быстро поднялась и отошла от грубияна на всякий случай на пару метров. – С какой стати мне его убивать? Я что, дура? Да и сил у меня не так много. И потом…

– И потом что?

Гость тоже встал и с хрустом потянулся, как будто только что выбрался из постели, хотя Оля подозревала, он в нее сегодня даже не попал. Если Вадика нашли ночью, а товарищ полицейский ведет следственные мероприятия и вдобавок небрит, то он точно не спал.

– У меня алиби. Так это, кажется, у вас называется? – Неожиданно для себя самой она предложила: – Послушайте, вы ведь наверняка не завтракали. Может, кофе? Или чай?

Он вздохнул, подумал, но так и не решился, отрицательно замотал головой:

– Нет, некогда. Но за предложение спасибо. Так где вы были минувшей ночью, Ольга Викторовна? – И он снова приготовился записывать.

Оля подробно рассказала, где и с кем провела пятницу, субботу и утро воскресенья. Позвонила Алле Ивановне и передала ему телефон. Разговор был недолгим. Алиби полностью подтвердилось, полицейский явно был разочарован. Правда, в дверях нашел в себе силы принести извинения, что потревожил в выходной день.

– Да ладно, – Оля отмахнулась, – это же ваша работа.

– Да, и вот еще что. – Он неожиданно придержал растопыренной пятерней дверь, которую она уже собиралась захлопнуть. – Никакая вы не дурацкая.

– Что? – Она опешила.

– Нормальная вы девушка. Не дурацкая, говорю. – Он вымученно улыбнулся. – Сам он дурацкий, покойник этот. Задал нам выходные, блин.

И ушел. А Оля тут же бросилась перезванивать Алле Ивановне, которая могла и приехать, не объясни она ей вовремя, что к чему. Та долго охала, сокрушалась, а закончила, разумеется, на свой манер:

– Нет худа без добра, вот что я тебе скажу, Олька. Господь тебя от него отвел, не иначе. А то и тебе могли бы голову снести. Отдыхай, дите мое. Завтра на работу, неделя напряженная. Отдыхай. Ты огурчики не забыла в машине? Замерзнут ведь.

– Не забыла.

– Вот свари картошечки и с огурчиками съешь. И масла в картошечку побольше добавь. Все, до завтра. Только прошу, не морочь себе голову из-за этого типа! Ты мало что о нем знаешь, чтобы так сокрушаться. Может, он того, бандитом был!

И отключилась. А Оля потом в мыслях все никак не могла закончить этот диалог.

Нет, ну какой же Вадик бандит? Не был он никаким бандитом! Не был никогда даже знаком ни с одним из них. За то время, что Оля с ним жила и встречалась, она ни разу не видела его в окружении сомнительных личностей. Ни разу. И родители у него милые, интеллигентные, так тепло с ней говорили, когда они вместе ужинали в ресторане.

Вадик был неплохим человеком, решила она минут через десять, ставя на огонь кастрюльку с начищенной картошкой. Решила все-таки последовать совету Аллы Ивановны.

Он был неплохим человеком. Просто не ее.

И снова звонок отвлек ее от хлопот. И снова в дверь! Да что за день сегодня такой!

Оля привычно налегла грудью на входную дверь и глянула в глазок. Может, полицейский вернулся? Может, о чем-то забыл спросить? Или запоздало решил воспользоваться предложением и выпить кофе?

Но на этот раз на лестничной площадке стоял не он. Какой-то незнакомый ей пожилой дядька в старомодной кожаной куртке с меховым воротником. Кожаная кепка с опущенными ушами, кожаные перчатки.

– Кто вы? – крикнула Оля. – Что вам нужно?

– Галкин Иван Андреевич, – представился дядька громко.

Сморщил лицо, стягивая перчатки, влез во внутренний карман куртки, достал удостоверение и показал его в глазок. На удостоверении точно была его фотография, только он там выглядел лет на пятнадцать моложе.

– Это старое удостоверение, гражданин, – прокричала она через дверь. – У вас там написано «милиция». А сейчас нет милиции, сейчас полиция!

Дядька неожиданно засмеялся и похвалил ее:

– Умная девочка, молодец. Да, я сейчас не работаю. – Смех оборвался. – Выгнали! Из-за гниды одной выгнали! Знаешь, из-за кого?

– Если вы сейчас же не уйдете, я вызову действующих сотрудников, – не слишком уверенно пригрозила она.

Услышал, надо же.

– Обойдемся без действующих сотрудников, девочка. Он же только что ушел отсюда, я с ним столкнулся. Сказал, что у тебя алиби на прошлую ночь. Так?

Оля не стала отвечать.

– Есть алиби, есть. Я это и без Жорки знаю.

Оля изумилась. Того полицейского, что совсем недавно ушел, в самом деле звали Георгием.

– Сын мне рассказал, Степка. Степан Галкин. Отдыхали вы вместе на даче у кого-то, – орал дядька на всю лестничную клетку. – Батя, говорит, девушка одна понравилась. Я бы, может, и не встрепенулся, если бы он твою фамилию не назвал. Как сказал, что Волгина Ольга, так у меня и щелкнуло. Впусти, а? Разговор есть серьезный.