Без переводчика - [13]

Отдохнув, мы объезжаем окрестности Микулова. Минуем деревни, вытянутые в одну длинную улицу; они пс такие чистые, как на севере, но согреты красками юга. В садах розовеют персики, за околицей роняет белые лепестки табак, наливаются арбузы, краснеет перец.

Из Микулова мы взяли курс на Зноймо. Дорога плавно пошла на подъем. Река Дие — узкий, извилистый приток Моравы — все чаще пропадала в тени отвесного утеса. И вот на высоком берегу, над окружающими виноградниками, мы увидели старинный, многобашенный город.

Начали мы осмотр с знаменитой часовни, расписанной внутри чешским художником XII века. Редкостные фрески были долгое время залеплены, забиты. Ученые с большим трудом отчистили их. И на стене ожила народная легенда. Вот послы княгини Либуше сватают ей Пшемысла. Племя не хочет подчиниться женщине, требует, чтобы властвовал мужчина. Пшемысл стоит на пашне, у плуга, он просто земледелец подобно русскому богатырю Микуле Селяниновичу. Он соглашается стать князем, но берет с собой в Прагу лыковые лапти. Пусть они висят во дворце, оберегают Пшемысла и его потомков от спеси. Ведь все люди равны!

Вторая достопримечательность Зноймо — громоотвод. Мачтой торчит он в городском сквере, точная копия «блескосвода», который был сооружен здесь в 1754 году. Совершил этот подвиг ученый-ксендз Прокоп Дивиш, посвятивший свою жизнь более изучению электричества, чем богословию, отважно восставший против мракобесия. В засушливый год толпа ворвалась к Ди-вишу и разрушила «блескосвод». Как уверяли церковники, он «гневил бога» и «отгонял дождь».

Потом мы побывали на консервном заводе, где перерабатывается богатая продукция местных садов и огородов. Славу городу Зноймо принесли, однако, не компот из персиков, не абрикосовое варенье, а… огурцы. Да, обыкновенные огурцы. Впрочем, их нельзя считать обычными. Рецепты маринадов передавались в семье заводчика от отца к сыну, ревниво оберегались от конкурентов. Знойменские огурцы известны не только во всей стране, но и за границей.

— Огурцы роскошные, — хвалил Паличек за ужином. — Огромная еда! Но погодите, погодите! Что вы скажете о пирожных!

Я взял облитый шоколадом холмик, откусил и… Описать мои ощущения невозможно. Через минуту у всех нас были коричневые от шоколада пальцы, а наши лица, тоже вымазанные шоколадом, блаженно и бессмысленно улыбались. Голос Паличека доносился откуда-то издалека.

— Изобрел эти пирожные один повар. Хозяин ресторана прибавил ему заработок и велел молчать. Возмутительно! Как нерасторопны наши органы общественного питания! В Праге до сих пор нет таких пирожных!

Мы провели ночь в гостинице, а на другой день около полудня увидели ярко раскрашенные ворота Стражнице.

На празднике в Стражнице

Ворота были деревянные, декоративные, их поставили по случаю фестиваля, украсили гирляндами цветов и лентами. Надпись над перекладиной гласила: «Открывайтесь, стражницкие ворота!» Это строка из народной песни.

Ворота широко открыты. Но сперва, прежде чем мы въедем, несколько слов о Стражнице и о здешнем крае. Мы находимся в Моравском Словацко — так называется эта южная оконечность Моравии у стыка со Словакией. Известная по всей стране пословица: «Чех родился со скрипкой» — здесь имеет особую силу. Стражнице — признанный центр Словацко, подлинная сокровищница народного творчества.

Под осень, когда заканчивается уборка пшеницы и кукурузы, здесь, по древнему славянскому обычаю, бытующему всюду в Чехословакии, устраивают «дожинки» — традиционный праздник урожая. И можно сказать с уверенностью: нигде так пышно не убирают лентами последний, «дожиночный», сноп, сплетенный наподобие кренделя, нигде не поют таких песен, как здесь, во время торжественной процессии со снопом и при его вручении. Со строжайшей точностью будет произнесено старинное приветствие вручающего: «Желаю вам много хлеба, много богатства и счастья в этом году и в будущем». Правда, жизнь изменилась — «дожинки» созывает не помещик, не кулак, а «дружство», принимает сноп председатель «дружства», но обычай остается, приобретая новый смысл.

Позже, в сентябре, начало сбора винограда отмечается праздником «винобрани». В иных местах дело ограничивается митингом, выступлением плясунов, хора, и только в Стражнице это торжество справляют, как заведено исстари. На площади на перекладинах протягиваются срезанные лозы с гроздьями. Рвать еще нельзя: «гора» — так именуется в фольклоре виноградник — еще «закрыта». Шустрая молодежь подбирается к лозам, но пойманный с поличным платит «штраф» — он должен спеть что-нибудь или сплясать. Потом по знаку старейшины «гора» открывается. Виноград созрел. Звучит обрядовая песня. На площади пляшут, пьют вино прошлогоднего урожая, выставленное в ларьках.

Праздник, начинающийся сегодня, не связан с сельскохозяйственным календарем, но тоже уходит корнями в прошлое. По преданию, еще в средние века каждое лето между сенокосом и жатвой здесь устраивали гулянье. Но никогда не было в Стражнице такого веселого, пышного праздника, как теперь, при народной власти. На фестиваль собирается до сорока тысяч человек и более.

Шумит, пылает красками улица. Вся она в пестром убранстве. Дома, толстостенные, длинные, до слепящей яркости натерты мелом и оттого кажутся легкими, как декорации. Обновлен к празднику узор над входом, над окнами красные и синие цветы, четко выписанные на белом фоне. Но этого мало! Под окнами воткнуты деревца, увешанные лентами. Это так называемые «майки». «Майка» украшает любой праздник в Чехословакии, «майку» юноша ставит у крыльца девушки в знак любви. Здесь эти деревца, соединенные бечевкой с пучками лент, образуют две цветные шпалеры справа и слева от дороги. А шоссе запружено людьми. Как они одеты! Народный гений веками трудился, создавая убранство зданий, улиц, тонкую роспись на кружках и кувшинах, выставленных за окнами, но главные силы он отдал самому человеку.