Без перьев - [30]
Правда?
Дорис. Очень часто.
Лоренцо. Да?
Дорис. Конечно. Как правило.
Лоренцо. Неужели?
Дорис. По крайней мере, через раз.
Лоренцо. Да ладно.
Дорис. По-честному! С определенным типом мужчин.
Лоренцо. Не верю.
Дорис. И необязательно обычным способом. Мне важно, чтоб у мужчины был хорошо подвешен язык.
Лоренцо. Так-так!
Дорис. Естественно, бывает, и притворяюсь. Бывает. Просто чтоб не обидеть.
Лоренцо. Скажите, вы когда-нибудь испытывали оргазм?
Дорис. Не совсем. Нет.
Лоренцо. Потому что все мы — ненастоящие.
Автор. Но если мы ненастоящие, то не можем и умереть.
Лоренцо. Не можем. Только если драматург решит нас убить.
Автор. Зачем?
>Входит Бланш Дюбуа.
Бланш. Затем, милый, чтобы удовлетворить свое, «чувство прекрасного», как они выражаются.
>Все обернулись к ней.
Автор. Кто вы такая?
Бланш. Бланш Дюбуа. Что примерно значит «лесная Беляночка». Не вставайте, умоляю, я просто шла мимо.
Дорис. Что вы здесь делаете?
Бланш. Ищу убежище. Да-да, в этом старом театре. Я невольно подслушала ваш разговор. Если можно, чуть-чуть бурбона с кока-колой.
>Появляется Актер. Мы и не заметили, когда он улизнул со сцены.
Актер. «Севен Ап» сойдет?
Автор. Где тебя носит?
Актер. Сходил в душ.
Автор. Посреди пьесы?
Актер. Какой пьесы? (Бланш.) Слушай, объясни ему, как мы зависим от автора.
Бланш. Увы, это правда. И это так чудовищно. Потому я и сбежала из моей пьесы. Я вырвалась. Нет-нет, не отрицаю, мистер Теннесси Уильямс — великий драматург, но, милый, он забросил меня в пучину какого-то ночного кошмара. Последнее, что я запомнила, — как меня волокли два типа, а третий держал наготове смирительную рубашку. Как только мы вышли от Ковальского, я вырвалась и убежала. Я ищу другую пьесу, пьесу, в которой бог существует… где я могла бы наконец передохнуть. Так что не откажитесь включить меня в список действующих лиц, и пускай Зевс, вечно юный и прекрасный Зевс, торжествует и мечет громы и молнии.
Автор (Актеру). В душ ходил, говоришь?
Трихинозий (входит). Мы можем показывать.
Бланш. Уже? Потрясающе!
Трихинозий (за сцену). Готовы? Отлично. Итак, последняя сцена. Рабу ничего не светит. Исчерпаны все средства. И тогда он возносит мольбу. Давай.
Актер. О Зевс, всемогущий владыка! Мы жалкие и беспомощные смертные. Молю, яви свою милость и перемени нашу участь.
>Ничего не происходит.
Э… великий Зевс…
Трихинозий. Поехали, ребята! Ради бога!
Актер. О всемогущий боже!
>Оглушительный удар грома; сказочное освещение. С неба спускается Зевс и величественно мечет молнии. Зрелище впечатляющее.
Бурситий (в роли Зевса). Я — Зевс, отец бессмертных богов! Я — чудотворец! Я — создатель Вселенной! Я дарую вам спасение!
Дорис. Ах, видели бы это в «Дженерал электрик»!
Трихинозий. Ну как, Гепатитий? А?
Автор. Я потрясен. Не ожидал. Сильно, выразительно! Я должен победить на фестивале. Все — это победа! Это было так возвышенно! Ой, у меня мурашки! Дорис! (Обнимает ее.)
Дорис. Не сейчас.
>Все идут за кулисы; перемена света.
Автор (на ходу). Надо быстро кое-что переписать.
Трихинозий. За прокат божественной машины я тебе поставлю двадцать шесть пятьдесят в час.
Автор (обращаясь к Лоренцо). Вы не могли бы представить мою пьесу?
Лоренцо. О чем разговор. Вперед!
>Уходят все, кроме Лоренцо; он обращается к зрителям, а тем временем выходит хор и рассаживается у задника. Конечно, все в белых тогах.
Добрый вечер и добро пожаловать на Афинский театральный фестиваль.
>Фонограмма: смех в зале.
Сегодня вас ждет грандиозное представление. Это последняя пьеса Гепатития Родосского — «Раб».
>Фонограмма: смех.
В главных ролях: раб — Диабетий, Зевс — Бурситий, при участии Бланш Дюбуа и Дорис Левайн из Грейт-Нека.
>Смех.
Наш генеральный спонсор — шашлычная Грегора Лондоса, прямо напротив Парфенона. Собрались перекусить? Не уподобляйтесь Медузе: пошевелите мозгами, а не змеями, и посетите шашлычную Грегора Лондоса. Имейте в виду — сам Гомер любил это местечко: кто не слеп — тот видит. (Уходит.)
>Диабетий исполняет роль раба по имени Фидипид. Он прогуливается вместе с другим рабом, а тем временем вступает хор.
Хор. Греки, внимайте! Услышите ныне о Фидипиде — муже отважном и многомудром, из самых крутых средь прославленных греков.
Диабетий. Послушай: ну что мы будем делать с этой лошадью?
Приятель. Но они отдают за так.
Диабетий. Ну и что? Кому она нужна? Здоровенная деревянная кобыла. На черта она сдалась? Была бы хоть симпатичная. Помяни мое слово, Кратин: на месте наших политиков ни за что бы не доверял троянцам. Ты заметил — они никогда не берут выходной?
Приятель. Кстати, про циклопа слыхал? Подхватил конъюнктивит.
Голос за сценой. Фидипид! Ну где этот раб?
Диабетий. Иду, хозяин!
Хозяин (входит). Фидипид, вот ты где. Полно работы, пора собирать виноград, надо починить колесницу, принести воды, а ты тут стоишь и треплешься.
Диабетий. Я не трепался, хозяин. Мы разговаривали о политике.
Хозяин. Рабы разговаривают о политике! Ха-ха-ха!
Хор. «Ха-ха-ха!» — вот каковы богачи.
Диабетий. Прошу прощения, хозяин.
Хозяин. Возьмешь новенькую рабыню — эту, из Иудеи, — и уберетесь в доме. Я жду гостей. А потом принимайся за дела.
Диабетий. Новенькая из Иудеи?
Хозяин. Дорис Левайн.
Сборник рассказов, составленный лауреатом Нобелевской премии по литературе Надин Гордимер, явление в литературном мире уникальное. Здесь под одной обложкой собраны рассказы лучших писателей современности, в том числе пяти лауреатов Нобелевской премии по литературе. Эти рассказы, по словам Гордимер, «охватывают все многообразие чувств и ситуаций, доступных человеческому опыту». Однако этот сборник еще и международная благотворительная акция, вызвавшая заметный отклик в издательской среде и средствах массовой информации.
Алленовская вариация на тему фильма Ингмара Бергмана «Улыбки летней ночи». В загородном домике недалеко от волшебного леса оказываются вместе шесть человек: донжуанствующий врач со своей очередной подругой, пожилой профессор с молоденькой невестой и супружеская пара, чья сексуальная жизнь зашла в тупик. И всех их опьяняет летняя ночь с ее прохладой…
В книгу включены избранная художественно-философская проза, драматургия и жизненные наблюдения выдающегося мыслителя современности Аллена Стюарта Кенигсберга (р.1936), также известного под именем Вуди Аллен (р.1952), посвященные преимущественно вопросу: что мы все тут, собственно, делаем.Для широкого круга читателей, пассажиров и кинозрителей.
Признанный классиком при жизни, Вуди Аллен снимает в год по фильму, а то и по два, и регулярно выступает с оркестром, играя на кларнете джаз начала XX века. Однако истинной своей страстью Аллен считает сочинение рассказов. «Если бы я вдруг не мог делать кино, – говорит он сам, – я бы не слишком огорчился, но без письменного стола не протяну и недели». Возможно, никто в Америке не писал так смешно со времен Марка Твена, так нежно со времен Хемингуэя, так смело со времени принятия Декларации независимости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пьеса Вуди Аллена «Смерть» построена как детектив, но детектив легкий и комичный, хотя и оканчивающийся смертью героя. Она может и должна без труда восприниматься самыми разными людьми. И все же — это Америка! Это клише, это стереотип, это — кино.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Алексей Моторов — автор блестящих воспоминаний о работе в реанимации одной из столичных больниц. Его первая книга «Юные годы медбрата Паровозова» имела огромный читательский успех, стала «Книгой месяца» в книжном магазине «Москва», вошла в лонг-лист премии «Большая книга» и получила Приз читательских симпатий литературной премии «НОС».В «Преступлении доктора Паровозова» Моторов продолжает рассказ о своей жизни. Его студенческие годы пришлись на бурные и голодные девяностые. Кем он только не работал, учась в мединституте, прежде чем стать врачом в 1-й Градской! Остроумно и увлекательно он описывает безумные больничные будни, смешные и драматические случаи из своей практики, детство в пионерлагерях конца семидесятых и октябрьский путч 93-го, когда ему, врачу-урологу, пришлось оперировать необычных пациентов.
Автор книг о Джобсе и Эйнштейне на сей раз обратился к биографии титана Ренессанса — Леонардо да Винчи. Айзексон прежде всего обращает внимание на редкое сочетание пытливого ума ученого и фантазии художника. Свои познания в анатомии, математике, оптике он применял и изобретая летательные аппараты или катапульты, и рассчитывая перспективу в «Тайной вечере» или наделяя Мону Лизу ее загадочной улыбкой. На стыке науки и искусств и рождались шедевры Леонардо. Леонардо был гением, но это еще не все: он был олицетворением всемирного разума, стремившегося постичь весь сотворенный мир и осмыслить место человека в нем.
«Правда о деле Гарри Квеберта» вышла в 2012 году и сразу стала бестселлером. Едва появившись на прилавках, книга в одной только Франции разошлась огромным тиражом и была переведена на тридцать языков, а ее автор, двадцатисемилетний швейцарец Жоэль Диккер, получил Гран-при Французской академии за лучший роман и Гонкуровскую премию лицеистов. Действие этой истории с головокружительным сюжетом и неожиданным концом происходит в США. Молодой успешный романист Маркус Гольдман мается от отсутствия вдохновения и отправляется за помощью к своему учителю, знаменитому писателю Гарри Квеберту.
После «Правды о деле Гарри Квеберта», выдержавшей тираж в несколько миллионов и принесшей автору Гран-при Французской академии и Гонкуровскую премию лицеистов, новый роман тридцатилетнего швейцарца Жоэля Диккера сразу занял верхние строчки в рейтингах продаж. В «Книге Балтиморов» Диккер вновь выводит на сцену героя своего нашумевшего бестселлера — молодого писателя Маркуса Гольдмана. В этой семейной саге с почти детективным сюжетом Маркус расследует тайны близких ему людей. С детства его восхищала богатая и успешная ветвь семейства Гольдманов из Балтимора.